Меч Предназначения. История вторая. Перевод на русский и первый сериал

The podcast "Sword of Destiny" discusses the world of Andrzej Sapkowski's Witcher, its origins, history, fame, and adaptations. The Russian translation of the Witcher series played a significant role in its global success. The translator, Evgeny Weisbrod, became a key figure in post-Soviet fantasy literature. The Polish TV series adaptation of the Witcher faced criticism for its low budget and deviations from the books. However, it did have some merits, such as the portrayal of the main character and the music. Despite the TV series' failure, the reputation of the Witcher in the book world remained intact. Меч предназначения Меч предназначения Привет! Это подкаст Меч предназначения. Меня зовут Григорий Князев и мы говорим о мире Ведьмака Анджея Сапковского, о его происхождении, истории, славе и адаптациях. Сегодня мы поговорим о том, как этот цикл сделал первые шаги к большой мировой славе и за что мы должны быть благодарны некоторым отечественным переводчикам и за что стоит поругать, а за что и похвалить польских киноделов. Сложно сказать в каком виде и как бы мы узнали о Ведьмаке, если бы его довольно рано не перевели на русский язык. Сейчас, спустя много десятков лет, уже можно сказать, что во многом первый шаг к мировой славе Ведьмака был сделан именно через бывший СССР и именно через перевод на русский язык. При этом он мог бы и не случиться. В начале 90-х некоторые рассказы о Ведьмаке уже публиковались на русском языке, но, во-первых, эти переводы были неплохими, но не то чтобы прям слишком удачными, а, во-вторых, они часто публиковались в пиратских изданиях, автор ничего с этого не получал и, по итогу, просто решил больше не иметь дела с российскими издателями книг. Но так продолжалось до 95-го года, когда молодое тогда издательство АЭСТ не задумывалось о том, чтобы расширять свою собственную линейку переводной литературы. У них уже были английские и американские авторы, и они решили добавить туда еще один какой-то язык и решили начать с польского. Очень скоро выяснилось, что как минимум литературному агенту Александру Корженевскому есть что издательству предложить. Он принес в издательство АЭСТ потрепанную папку, в которой лежал уже год как переданный ему перевод как раз-таки рассказов Андрея Сапковского, и сделал его переводчик из Обнинска Евгений Палыч Вайсброд, человек, о котором, в общем-то, сегодня во многом и пойдет наш разговор, потому что именно благодаря ему мы можем узнать, что он и стал главным героем постсоветского фэнтези после, наверное, персонажей Толкина. Евгений Вайсброд родился 23 июня 1923 года в Сибири, в селе Кемельте, Иркутской области, и отец его Павел Вайсброд был уроженцем Варшавы, так что польский язык юный Женя знал с самого детства и хорошо на нем говорил уже тогда, а затем случилось то, что случилось со всем его поколением. В 1941 году началась Еликатейческая война, ему исполнилось 18 лет ровно на следующий день после ее начала, и уже в кентябре он пошел на фронт, служил в войсках связи, в 1944 году был тяжело ранен под Витебском, получил медаль за отвагу, затем медаль за боевые заслуги, и закончил он войну в Кёнигсберге, за взятие которого был также награжден медалью. Вот с такой вот биографией после войны он поступил в Московский горный институт, работал на свинцовых рудниках, но однажды попал под завал, после чего с горнякским делом пришлось навсегда завязать, и он устроился школьным учителем в Обминске. Он преподавал физику, астрономию, немецкий, и постепенно начал пропагандировать в школе фантастическую литературу. В частности, уже к этому времени он подготовил первые свои переводы, в 1959 году первый из них появился в печати. Это был перевод рассказа Станислава Лема «Испытания». Так он в 36 лет стал наконец переводчиком, и постепенно стал одним из главных патриархов перевода польской фантастики на русский язык. В 60-е годы время взлета советской фантастики, время появления ее первого крупного фандома, и очень скоро Евгений Павлович становится участником семинаров Сергея Жемайтиса в «Молодой гвардии», куда его приводит его хороший товарищ Аркадий Стругацкий. И эта дружба впоследствии будет очень много спотопствовать тому, что Евгений Вайсброд становится одним из знаменитых советских переводчиков польского, а сам Аркадий Стругацкий в частности пишет о нем вот такие строки. «Вчера ездил под Москву в Пудиново, поступал там в школе, где преподается мой приятель Женя Вайсброд. Наш поклонник и великий любитель фантастики вообще. Вот любопытная и поучительная ситуация, чего может добиться один маленький невзрачный учитель астрономии, черчения и труда, горняк по профессии, рызый, лысый и невероятный веснушчик, если он любит ребят, влюблен в фантастику и преклоняется перед наукой. Из 150 школьников 100 любителей фантастики, членов клуба любителей фантастики, девчонок и мальчишек от 6 до 11 класса выпускают свой журнал, строят всевозможные модели, и это при завусе, который фантастику ненавидит и считает вредной, и при всех прочих преподавателях, тупых и отягощенных бытом животных. И в жизни я не видел еще таких взаимоотношений между взрослыми ребятами». В общем, к 80-м у Вайсброда уже была репутация человека искренней душой, радеющегося фантастику, да к тому же великолепного знатока польского языка и польской литературы. Станислава Лема он переводил до самого конца жизни. Очень многие рассказы, эссе, пьесы, повести и романы выходили именно в его переводе. Не гнушался он переводить и нехудожественную литературу Лема, в частности, большой философский труд в фантастике и футурологии. Его второй том Евгений Павлович Вайсброд закончил переводить в 2004 году. И вот, к тому времени, как Вайсброд уже был известным авторитетным польским переводчиком, АСТ как раз и заинтересовалась тем, чтобы перевести «Ведьмака». Но важно было, чтобы одобрение на этот перевод дал автор, а он, как мы знаем, уже относился к русским переводам довольно скептически. Завязалась большая, долгая переписка между Вайсбродом и Савковским, и спустя многие годы Савковский будет все-таки не забывать отмечать некоторые недостатки и ошибки в переводе Евгения Павловича. Но он относился к этому достаточно снисходительно при этом, потому что он понимал, что, скорее всего, Евгений Павлович Вайсброд был сторонником и поклонником именно твердой научной фантастики, а в фэнтези пришел довольно поздно и многих классических авторов не знал. Так он уже потом, после того, как он начал переводить «Ведьмака», он прочитал, наконец, Толкина, и тогда-то и выяснилось, что это занизушки такие появляются у Савковского в произведениях. А это были попросту полуросики, те, кто у Толкина называются хоббитами. Вот, собственно, так небольшая ошибка подарила нам еще одно название для довольно знаменитой и уважаемой на самом деле расы. При этом Савковский все-таки дал, в конце концов, добро на то, чтобы его произведение переводил именно Вайсброд. Я думаю, тут дело, во-первых, и в исключительном личном таланте. Сам Евгений Павлович все-таки к этому времени был довольно широко известен в Толчатсе и в Польше еще до начала работы с Савковским. Те активно брали у него интервью и обсуждали, кого еще он обычно рекомендует и отмечает из польских авторов. И отчасти, мне кажется, на Савковского повлияло, хотя это, конечно, надо спросить у него правильнее, то, что Евгений Павлович был фронтовик. А значит, скорее всего, очень хорошо поймал вот эту вот антивоенную ноту в произведениях о Ведьмаке. Потому что вот уж кто-кто, а фронтовик знает, что такое война, что такое ее ужасы, что такое гибель людей, несправедливость, непонаслышки. Поэтому очень быстро у них завязался. И вот здесь завязался плодотворный творческий тандем, когда автор пишет, а переводчик переводит. И на нашей шести вся основная часть таги успела выйти именно в переводе Вайсброда. Уже затем Вайсброд переводил небольшие рассказы Савковского, в частности, такие как «Когда молоди», «Случай в миске в крик» и прочие небольшие произведения. А в 2000-е между ними начался процесс работы над переводом уже нового цикла Анджея Савковского. Он как раз тогда задумал свою большую, серьезную, литературную серию. Это была так называемая сага о Рейневане, трилогия о гусевских войнах. И кому, как мне, Вайсброду было это переводить. Имелось даже личная встреча двух авторов, к тому же очень здорово шутившись друг над другом, когда Вайсброд общался к Савковскому по-польски, а к Савковскому и к Вайсброду наоборот по-русски. Но, к сожалению, 1 июня 2006 года Евгений Палыч и Вайсброда не стало, и перевод гусевской трилогии в его исполнении остался, к сожалению, так и не законченный. Вместо этого пришлось переводить другому человеку, но издательство ЭСТ тогда серьезно заботилось тем, чтобы этот перевод был по-савковскому. И так перевод третьего тома в свет вечный сделал Николаевский, украинский переводчик Василий Фляг, который как раз очень здорово сумел поймать интонацию. Василия Фляга, к сожалению, тоже с нами уже нет, он скончался в 2017 году. А перевод сезона «Гросс» в 2013-14 году выполнил другой украинский переводчик Сергей Легеза. Именно он переводит «Ведьмака» на украинский язык, и сезон «Гросс» он также перевел на русский. И вот именно в таком исполнении мы и узнали окончательный финал саги. А что же еще до Евгения Павловича Вайсброта, то достаточно будет сказать, что сам Савковский посвятил финал саги Рене Иване, роман Люкс Керпетова, памяти Евгения Павловича Вайсброта, замечательного человека и переводчика, который многие годы приближал нашим русским друзьям польскую литературу. Вот такой вот достойный и яркой эпитасе удостоился человек, который сделал Геральта и зрителей, в том числе и русским, и украинским, и белорусским, и прочим постсоветским народным героям. После успешных книг перед любым писателем в какой-то момент встает вопрос об адаптациях, об экранизациях, графикациях и прочем-прочем-прочем производном контенте, стал он и перед Савковским. Надо сказать, что время для этого было достаточно хорошее и положительное. Хотя Польша прожила очень тяжело 90-е, ее кинематограф нельзя было назвать таким уж хромым в это время, в конце концов, были живы еще очень многие метры, мало того, они в это самое время, в конце 90-х и начале нулевых, были довольно активны. И Андрей Вайда в это время снимает Пана Тадеуша, чтобы вы представляли масштаб, это как если бы Сергей Ивенштейн экранизировал Евгения Онегина. Ежик Валерович снимает Клоу Вадис, Кому Грядеши, экранизацию знаменитого Романа Синкевича, и она считается одной из самых дорогих постановок в истории польского кино. Ежик Гофман в это же время добивает свою трилогию Синкевича, фильмом Огнем и Мечом, и все это постановки достаточно большие, масштабные, крупные, и там, в общем, можно было заключить, что польский кинематограф находится в очень и очень хорошем состоянии. В конце концов, Сапковский продал права телевизия Польска, те наняли на экранизацию режиссера Марка Бродского, он в свою очередь позвал на кастинг Михаила Жибровского, который снимался в Огнем и Мечом и в Пане Тадеушу в одной из главных ролей, и в итоге, именно с этими вводными, сериал и был снят, появившись впервые в эфире 9 ноября 2001 года, а затем в конце декабря 2002 года, будучи показанным полностью. Перед этим также случилась такая история, что сериал был урезан до фильма, который даже прокатывали в кинотеатрах, и похоже, это было одним из первых больших проблемных маркетинговых решений, которые повлияли во многом на негативную реакцию на фильм и на сериал, впрочем, к сожалению, там было с чего реагировать негативно. Во-первых, чисто технически, сериал является собой нечто совершенно чудовищное по своей десеризме и халтуре, и дело даже не только в том, что там очень редко появляющиеся в кадре резиновые монстры или компьютерная графика, которой тогда уже подстереглись бы даже компьютерные игры некоторых особенно бедных стран. Проблема в том, что при этом не очень понятно, куда же, собственно говоря, делся тот самый бюджет с 19 миллионов злотов, который был на него выделен. В конце концов, почему только одна и та же локация работает за все города, которые упомянуты в сериале, почему такая чудовищная компьютерная графика, почему огромное количество вещей и даже просто элементарной работы в итоге делается так, что она лучше бы выглядела на толкинистах, чем на профессиональных актеров. И эти вопросы к сериалу появлялись уже тогда, и опять же, на фоне только что случившихся весьма серьезных успехов польского кинематографа, Ведьмак в этом смысле резал глаз абсолютно заслуженно и абсолютно легитимно. Но бог бы с ней с дешевизной постановки. В конце концов, это могло бы быть не так тяжело и сложно, если бы пресловутый упор на художественность помогал бы обходить это как-то стороной. Но беда в том, что и вот тут уже к голосу недовольных присоединился окончательно сам Пан Цапковский, и присоединился абсолютно осмысленно и абсолютно заслуженно. Дело в том, что режиссер Марек Бродский и сценаристы очень странно как-то решили переиначить книги, а основан он был на первых двух книгах цикла, на рассказах из «Последнего желания» и «Меча предназначения». Так вот, книги они прочли как-то очень своеобразно, подозрительно и во многом начали лепить туда такую от себя тену, которая бы больше тянула на некоторое специфическое искажение фанфикшен. Причем искажение фанфикшен, это из-за обвинения потом возникнут и к сериалу «Нетфликс» и будут гораздо агрессивнее. Но на мой субъективный взгляд, именно сериал польского телевидения первым начал эту довольно сомнительную традицию, крайне своеобразного толкования мира и его законов, которому к тому же не помогает подход, это такое отдельное произведение. Вот, к сожалению, и как отдельное произведение «Ведьмак» очень сильно напоминает наиболее бедные постановки фэнтези 80-х, когда это был жанр еще глубоко нишевый, загнанный в угол и там было очень мало, сколько-то интересных фильмов. А то, что снималось, оставляло, собственно говоря, очень сомнительные впечатления совсем уж простого и примитивного развлечения. В этом смысле «Ведьмак» по-нехорошему им наследует, особенно пытаясь отходить от каких-то серьезных морализаторских дилемм, которые стояли перед героями в книжном цикле, обрезая роли многих важных героев, например, всего на пару серий появляющаяся «Йеннифер», которая, в общем, не оставляет такого-то серьезного, большого, важного следа в истории, который бы мотивировал существование ее в дальнейшем. И, в конце концов, там же началась не чуть не менее сомнительная традиция убийства важных героев, которая потом перейдет и к нетфликсовскому «Ведьмаку». Ну и, опять же, как мне кажется, в польском «Ведьмаке» она вредит сериалу гораздо проще, например, огрубляя мотивацию действий самого Геральта, где вместо рискованного мучительного морального выбора, кого бы лучше убить, в экранизации «Истории о меньшем зле» он убивает Ренфри просто потому, что это такая месть за уничтожение ей перед этим храм Мелители, где он познакомился с Тырией, в котором его выхаживали. И вот это вот довольно мрачное и суровое огрубление сильно вредит истории и означает, что там, как минимум, был очень сомнительный и очень недостоверный подход к тому, как можно было бы понимать книги. И я, пожалуй, многие времена спустя рискну объяснить, почему сериал «Нетфликс» этим справился лучше, чем, скажем, сериал польский. Хотя у польского сериала есть свои важные достоинства и уважения, но их, к сожалению, не то чтобы очень сильно много. Во-первых, конечно же, главным достоинством самого сериала является сам Ведьмак. Это, наверное, самая знаменитая теперь роль Михаила Жебровского и она же окончательно его прославила в других странах, потому что он там хорош, он харизматичен и он задает нам многие годы спустя большие и серьезные стандарты того, как бы должен был выглядеть Ведьмак. Как можно видеть в компьютерных играх, он очень сильно оказал влияние на то, как Геральт мог бы выглядеть. Вторая важная вещь, которую нельзя не вспомнить, это Гжегор Сцеховский, композитор Ведьмака, который тоже был одним из его главных героев. Человек, чьи музыкальные темы, к сожалению, довольно маленькие, короткие и не то чтобы очень-очень хитовые, но они тоже были первым пробным каблем того, как могла бы звучать музыка в мире Ведьмака. И игры, и сериал от «Нетфликс» очень многое взяли от того, как эту музыку впервые предложил Гжегор Сцеховский. Правда, Гжегору Сцеховскому можно попенять еще и на то, что он предложил вот это сомнительное творческое и эстетическое решение изобразить Ведьмаков как неких самураев с катанами и с драками, основанными на Айкидо. Это все очень-очень плохо влияет визуально, но именно со своей композиторской работой он справился достойно. Ну и третье главное достоинство Ведьмака, если не считать, конечно, то, что этот сериал радовал многих фансервисом и голыми девами задолго до того, как это стало модно в западных сериалах, так вот, третье главное достоинство Ведьмака это, конечно же, Лютик в исполнении Збигнева Замаховского. Да, Збигнев Замаховский не слишком походит на Лютика таким, каким мы его помним в книгах или в играх, и уж тем более он ничем не напоминает красавчика Джои Бетти, но, как и в случае с сериалом Netflix, его песни спасают решительно все. Замаховский чудесно поет, песни в его исполнении, наверное, самое яркое, что можно запомнить в сериале Ведьмак, и из хорошего в нем. Так или иначе, сериал провалился при просмотрах, провалился в прокате кино, и, в общем, остался скорее как некоторый памятник первым попыткам, первый подход к снаряду, который, к тому же, оказался чудовищным провалом, из-за которой стыдно в первую очередь оказалась автору книг, который спустя много лет сокрушался, что стратегичники, наверное, и не смогли бы это сделать, потому что просто это не свойственно польскому кинематографу. Он, в этом смысле, очень похож на советский, и, похоже, сильно перенял кое-что от Тарковского, то есть скорее мрачные депрессивные драмы будут свойственны польскому кинематографу, чем возможность снять пусть даже приключенческое фэнтези. Тем не менее, в то же время выходит «Блестелин колец», и он задает будущий импульс того, что фэнтези, в конце концов, можно будет снять, если ты подходишь к снаряду достаточно хорошо, основательно и долго. Но то, как с этим делом обстояло в «Ведьмаке», это уже совсем другая история, которую мы расскажем вам немного позже. А пока можно сказать только то, что провал на телевидении вовсе не вредил репутации «Ведьмака» в книжном мире и не отвадил от него другую важную индустрию творческую, которая им продолжала интересоваться, и о которой мы с вами поговорим в следующей серии нашего подкаста. Подписывайтесь на нас на всех платформах, на которых мы есть, подписывайтесь на канал плейлист из «A Girl's Best Friend» в Телеграле, и до новых встреч у нашего камина в Каэр Морфине. Меч предназначения.