Павел Викторович итог

The hosts of the podcast "Voice and Existence" discuss the transition from being a student to entering the workforce. They explore the differences in cultural codes between students and employees, as well as the challenges and rewards of starting a career after university. The guests share their own experiences and reflect on the importance of finding a balance between work and personal fulfillment. They also discuss the changing dynamics of education and work in today's society. The conversation highlights the need for individuals to prioritize their own well-being and aspirations when making career choices. Всем привет, друзья, на связи «Голос и есть». Здесь студенты говорят о студентах об университетской жизни, обсуждают актуальные интересные темы. Меня зовут Евгения Ипатова и моя сегодняшняя соведущая Арина Бакланова. Мы студентки 2-го курса направления рекламы и связи с общественностью. Вместе с нами в студии находится Павел Викторович Лакаев, преподаватель департамента философии и социальных наук Института гуманитарных наук. Всем добрый день, спасибо, что пригласили вашу замечательную студию. Спасибо, что пришли. Рано или поздно любой студент становится работником. Это определенный непростой период для каждого. Много сил и времени уходит на позиционирование себя, создание какого-либо образа в коллективе и приходится начинать все с чистого листа. Сегодня мы поговорим о работе после окончания университета, о сложностях, переживаниях, ну и безусловно о хороших моментах данного этапа жизни. Хочется начать с того, что университет и работа – это кардинально разные сферы. Образ и повседневная жизнь студента меняются. И давайте же разберемся, чем они, чем культурный код студента отличается от культурного кода работника. У меня нет готовых шаблонов, потому что у нас нет универсального культурного кода студента и нет универсального культурного кода работника. Но есть какие-то разломы и пропуски между студентом и работником. Сначала я хочу спросить вас, кем вы сейчас работаете и связаны ли это как-то с вашей специальностью. А потом я расскажу о некоторых своих таких совершениях. Моя профессия, наверное, больше не связана с моей специальностью. Я работаю экскурсоводом-аниматором в музее космонавтики для детей. Да, непосредственно культурный код студенческий и работников он отличается. То есть, когда ты полностью работаешь, когда ты подрабатываешь, это все-таки отличается. А вот именно студента и работника не на частичную ставку, а на полноценную, это немного другое. Ну, во-первых, что я могу сказать, что безусловно у тебя больше мотивации работать, потому что ты получаешь за это деньги, и ты, наверное, даже больше себя вкладываешь в это, потому что ты готовишься к результатам. А чем заниматься в университете в Европе в таком случае? Это, конечно, тоже, безусловно, трудная работа. У вас есть такой студенческий проект, это «Голос детства». Мне кажется, эти навыки вам очень могут помочь при работе экскурсоводкой. Безусловно. Но тут, я думаю, сработало в обратную сторону, потому что я работаю уже три года, а подкаст веду всего полгода. Как раз-таки излагание своих мыслей и позиционирование я наработала уже в музее и использую их во время подкаста. Ну, а у нас как бы тут две крайние противоположности, потому что я еще ни разу не работала, но как подработку я об этом думала, например, но как-то не связывается подкаст с профессией. А если потом не выбраться, так скажем, из этой кучи, и пойти не по профессии, и тебе там понравится, и ты спрашиваешь, зачем мне уже обучение, зачем мне это все, то, думаю, я это немножко побаиваюсь. Но пока вот я учусь, я нарабатываю навыки, которые, надеюсь, впоследствии все-таки пригодятся моей профессии в будущем. Обучение нравится, конечно, но другой вопрос, как мне все-таки это удастся воплотить уже в будущем в профессиональной сфере. Есть две вещи, о которых я хотел бы начать, наверное, о которых я хотел бы сказать, о том, что вот у меня есть свой собственный такой личный треугольник, это мой экзистенциальный треугольник, где есть я, работа и деньги. Потому что человеку нужны деньги для того, чтобы учиться и чтобы жить. К сожалению, без этого сейчас невозможно. Но мне кажется, есть, я сейчас скажу три фразы, хорошо, а вы скажите, как вы их изобразите на моем треугольнике. Треугольник вы представили, да, у меня есть дядина. Вот смотрите, есть вы, работа и деньги. Вот где вы изобразите себя, где работа, где деньги? Там, условно, на пике треугольника, слева или справа. Как вы бы разыграли эту партию? Ну вот первая мысль, которая пришла, получается, я и деньги снизу, а работа наверху. Вот у вас это так. Да, ну я могу это как-то объяснить, потому что в любом случае я, скажем так, не хочу в дальнейшем работать на нелюбимой работе, чтобы получать больше деньги. Хочу делать то, что мне нравится, то, что я люблю, и от этого уже получать больше деньги, нежели от того, что мне не нравится. У меня на пике я, а внизу работа и деньги. Потому что, ну и работа и деньги – это для себя. Как бы тебя не будет, тебе это и не надо будет. Все, ни работа, ни денег. Поэтому надо себя все-таки ставить выше, я считаю. А вот у меня с этим достаточно, у меня произошел некий перекос. Когда я думал, куда я поставлю себя, куда я поставлю работу, куда я поставлю деньги, я вдруг обнаружил, что снизу слева есть я и работа, а справа снизу деньги. То есть мы как бы находимся на каком-то одном уровне. А сверху у меня нет ничего абсолютного. И здесь я стал задаваться вопросом, а почему так происходит. Я вспомнил, что когда я придумывал себе этот треугольник экзистенциальный, он нужен для того, чтобы правильно расставлять приоритеты. Вот эта пика, она постоянно менялась. Но, к сожалению, я постоянно чувствовал себя из-за этого несчастным. Потому что если ты ставишь деньги, то, как вы правильно сказали, вы себя теряете. Если ставишь работу, то можешь потерять или деньги, или себя. Но если ты ставишь себя, не всегда это будет какая-то успешная или перспективная работа. Никто не хочет работать. Когда мы выбираем себя, мы выбираем такое ленивое, приятное такое, плоткое существование. Ну, возможно. А вкалывать надо, да? Да. В 13 лет последний раз мне родители давали деньги. Папа сказал, что через месяц ты получаешь паспорт и начинай зарабатываться. И первое, наверное, что я хочу сказать. Реально круто говорить не просто о работе после университета, а о работе во время учебы. И вот здесь мы сейчас затронем две вещи. Вот этот поиск основы, поиск идентичности, работа в Индии, деньчество. Как это все совмещать или не совмещать. Почему тут вообще работа после университета? Почему мы вообще думаем в категориях, что у нас есть условно школа, университет, работа? Почему нельзя, например, это делать каким-то более гидким? Потому что мы сейчас живем в достаточно интересное время, когда все стало максимально пластичным. То есть вы можете уже обучать на третьем курсе, заниматься тем, чем вам нравится. У вас нет такой жесткой перевязки. Плюс преподаватели во многом наоборот ценят тех, кто работает. Как мне кажется, почему бы строить такую цепочку учеба-работа? Потому что, да, безусловно, ты можешь совмещать школу-работу, учебу-работу, но ты в этом выборе делаешь на что-то упор. Либо на учебу, либо на работу. То есть ты себя больше развиваешь в определенном русле. То есть нельзя как-то поровну себя распределить на эти две части. Мне кажется, это уже устоит. Но просто изначально даже. Сначала нас отводят в школу родители. Ты учишься 11 лет. Ты всегда знаешь, что либо ты закончишь после 9-го, пойдешь в колледж, либо ты закончишь после 11-го, пойдешь в университет. А после получения более профильного образования ты пойдешь работать. Это же устой. У всех же в голове. Мне кажется, к любому школьнику подойдешь, они такие, не надо в университет, потом работа, потому что родители так сказали, например. Да, безусловно, устой. Мне кажется, они уже сейчас меняются. Они в принципе постоянно меняются. Мне кажется, что работа после университета эта фишка может быть какого-то предыдущего поколения. Потому что ваше поколение, несмотря на то, что нажало на депрессию, выгорание и тревогу, мне кажется, что очень продуктивно. И вот видите, уже с первого или со второго курса многие из вас уже начинают работать. Поэтому мне кажется, что человек сейчас, несмотря на то, что у него есть определенный вид комфорта, который не был ни у одного поколения до вас и до меня, все равно он использует это, и многие ребята сейчас старше. Потому что, условно, к 22-23 годам вы уже понимаете, чем хотите зарабатывать себе на жизнь. Итак, изначально, как мне кажется, человек идет на работу не потому, что он хочет работать, а потому что ему нужны деньги. Потому что очень часто получается так, что мы подменяем работу под деньгами, а деньги под работой. Мне кажется, что работа и деньги абсолютно не взаимосвязаны. Мы не идем на работу за деньгами. Иногда мы идем на работу за самореализацией, или за каким-то творчеством. Можем ли мы пожертвовать, например, какими-то своими обязанностями ради того, чтобы получать меньше или больше денег. Это те вопросы, которые я иногда себе ставил, когда устраивался на работу. Время школы Я кратко расскажу о своем пути и, наверное, о том, как я решил стать преподавателем. Мне кажется, это самая интересная цель, ради которой вы меня сюда дотащили. Вы просто интересная личность, поэтому мы вас позвали. Хорошо. И, в принципе, да, то, что вы не так давно в краске. Вы это все пережили, чтобы пойти... Да, мы уже узнали, что у вас первая работа, оказывается, была не после университета. Но тем не менее, именно полноценно, только именно работа, а не учеба-работа, у вас не так давно произошло. И нам интересно узнать этот переход. Потому что говорят, что на работу ты приходишь как чистый лист. То есть все знания, которые ты получил до этого в институте, они обнуляются, и тебе приходится данного всему учиться уже на практике, а не на теории. И вот какие навыки и знания, полученные в университете, были наиболее полезными для вас на вашей первой работе? Какая вообще она была? Можно сказать, что сейчас я, получается, работаю по специальности. Это удивительно. Потому что я закончил философский, это моя социологическая магистратура, и вот на прошлой неделе я зачитал научный доклад по социальной философии в аспирантуре, и я сейчас как бы аспирант. Поздравляем! Поэтому я до прошлой недели был тоже студент. Совсем недавно. Как мы угадали. Понимание, понимание. Да, момент. Да, захлопнул, буквально. Я начал работать в 13, ну можно сказать, что в 14 лет. Ну там, да, официально уже. Да, официально. И я начинал с самых низов. То есть я раздавал листовки. Я очень хорошо помню эту историю о том, как в ноябре я увидел листовку о том, что есть работа, где надо раздавать листовки. Понимаете, листовка о листовке. Это было удивительно. Я позвонил по этому номеру, я не знаю, помните его или нет, но раньше были объявления, там был телефон, например, допустим, Андрей Станыч. Вот так вот. Я позвонил Андрею Станычу, он вызвал меня в свою контору. Мне 14 лет, представляете? Что такое 14-летний человек? Это человек, которому родители сдавали карманные деньги, его интересует, мне завалят ли его на контрольной. Ну у меня брат 14 лет, да. И 14-летнему человеку вот чего-чего о смотрительности думать вообще невозможно. Хочется, не знаю, аниме посмотреть или пригласить, допустим, красивую девушку там погулять. Нет, для девушки еще пока рано, а там еще пока компьютер. Компьютер. Да, да, там игру новую скачать вот эту. Да, с ребятами, да, с доткой поиграть. Да. Это хорошо получается. Вот, и тут получается, у меня папа, я ему безумно благодарен, тогда я его ненавидел. Ну, это только история уже МакДака из мультика. Да, верно. Потому что мне тогда казалось, что он у меня ворует детство, я топал ногами, я сопротивлялся до конца, а он еще сказал, ищи сам работу. Вот так, то есть, кинул меня в эту пользу. А сейчас я, например, ему безумно благодарен. Вот, я раздавал листовки, я пришел к Андрею Санычу, вот, и это было очень смешно. Это был такой седовластый человек в черных очках, у него были огромные усты, как у Розенбаума, а как же, зовут, из трех мушкетеров, я забыл его имя. Мы не отметим вам уже. Я тоже не помню. А, этот. Да, да, да. Шляпы? Да, шляпы, он самый, ну-ну-ну. Боярский? Боярский, да. Боярский. Это так самое. Вот, у него усты, помните его, боярского? Да. Роскошные усты, вот. У него были такие же усты, но, к сожалению, он был без шляпы. И я был один, это было в какой-то странный коморке где-то в подвале. Я бы не пошла обратно. У меня не было выбора, как вы понимаете, пиццу с того бы надо было покупать. Ну, да. Ради нее стоило работать. Да, ради нее. Первую мышать стоило 80 рублей. Пицца в школе тогда стоила 25 рублей. Это сколько это можно было? Целых три пиццы купить. Я измерял себя без пиццы. Чтобы вы понимали, после первой ходки я пришел и купил другу пиццу, вот так. Это был для меня такой роскошный жест. Так вот, я прихожу, и Андрей Иванович смотрит на меня таким оценивающим взглядом, и он говорит, наверное, ты нам не подходишь. То есть первое, что я хочу сказать, когда мы приходим на работу, мы всегда сталкиваемся с каким-то некомфортным пространством. То есть мы выходим такие нежные, милые, добрые, думаем для себя все хорошее, а приходим и нас оценивают. Это достаточно интересно. Я сказал, почему. Андрей Иванович сказал, могу ли я выдержать 4 часа под дождем. Я сказал, наверное, да. Он сказал, тогда я подумаю. Вот он взял меня, мы вышли на рынок, и он учил меня как раз давать листовки. Я никогда не забуду это мастерство потенциального движения. Я каждый раз теперь, когда прохожу мимо людей, которые раздают листовки, я их собираю. Потому что это такой очень забавный и очень смешный опыт. В конечном счете, этот человек оказался достаточно милым и помогал мне науки жить. Как вообще жить хотел. У него такая интересная судьба. До 16 лет, я не знаю, поверите вы мне или нет, но каждый лет я работал на стройке. В Самаре есть кошелев проект, и я красил дома. Я стоял под палящим солнцем. В лучальный период я раздавал листовки. Я говорю, я двигаюсь. Не то. Я красил дома, и из-за этого я, к сожалению, сорвал спину. Я стал курьерить. Работал официантом. Я делаю роскошные демеры. Просто. Я как бы был официантом и продавцом. Я работал как раз таки после университета. И вы представляете, утром ты изучаешь Аристотеля, вечером ты делаешь 50 демеров. Особенно тем же студентам, а иногда и своим собственным одногруппникам, которые стоят возле этого окошка и на тобой угорают. Но этот опыт делает тебя очень сильным. Люди, которые начинают работать со времен школы или со времен студенчества, они в каком-то смысле более стойкие. Иногда, наверное, можно подумать, что такая работа, она бесполезна, потому что ты туда приходишь только за деньгами. Но я обнаружил, что, например, даже в моей профессии преподавателя, из-за того, что у меня был опыт негативных работ, а их было безумное множество, то есть был очень смешной случай, когда я думал, что я устроюсь в театр, а меня привели в какую-то контору, где надо было разводить людей на билеты, вроде мошенников работают. Я пять минут там поработал. Они в гонг постоянно били, когда к нам что-то втюхивали. Это был тоже интересный опыт. Я не говорю, что опыт в приоритете, а я говорю о том, что благодаря тому, что ты работаешь с людьми, которыми ты ни при каких других обстоятельствах не был знаком, то, например, когда ты работаешь в педагогике, ты уже по-другому выстраиваешь отношения с человеком. Ты понимаешь, насколько, например, какие-то вещи, которые для многих преподавателей могут быть неочевидными, для студентов очевидными. Мне кажется, что преподаватель, прежде всего, должен разбираться в том, кто такой человек. Не думать только о себе, о том, что он должен прийти в аудиторию, все должны ему улыбаться, он расскажет потрясающие лекции, все будут ему аплодировать, потому что это очень наркотический подход. Когда преподаватель думает, что студенты обязаны учиться, мы сейчас живем в современное время, и студентам очень важно мотивировать учиться, потому что раньше образование было благом или роскошью. Ограниченным. И преподаватели, естественно, я не говорю, что сейчас произошло какое-то обесценивание образования, нет, оно просто поменялось, и все меняется, и все трансформируется, и это нормально. И поэтому выстраиваются такие интересные горизонтальные связи. Но в целом, мне кажется, что если студент, например, или даже школьник начнет сейчас работать, даже там, где ему не нравится, потом он получит очень важный, богатый жизненный опыт. Иногда мне кажется, когда я разговариваю с некоторыми студентами, что некоторые идут на работу вместо университета для того, чтобы закрыть этот герштальт, что он делает что-то полезное, потому что многие идут на работу даже иногда и не за навыками, и не за деньгами, а за ощущением собственной полезности, собственной нужности какой-то. И иногда эта работа, она, допустим, вообще выходит за пределы треугольника. Вы, например, навыки образования, или вы деньги работы. Многие идут иногда на работу, чтобы сбежать от ответственности, например, перед университетом. Потому что университет иногда не отвечает каким-то экзистенциальным вопросам студента. А вот почему, как вы считаете, ребята идут на работу вместо университета? Мне кажется, что первые два курса, они такие, основополагающие. То есть тебе там дают ту базу, которая, понятно, что на четвертом курсе тебе тоже дают что-то новое, но именно база какой-то именно на первом и втором курсе. А потом ждет какое-то повторение снова, то есть возобновление прошлых знаний, прошлых навыков, и это, собственно говоря, уже не всегда бывает интересно. Поэтому идут уже на работу, потому что уже нужно практику какую-то получать, нужно уже что-то интересное делать, потому что делать одно и то же, повторять одно и то же уже надоедает. То есть как будто бы иногда четыре года растягивают то, что можно было за два года выпоместить. И это именно феномен нашего времени, да? Когда мы хотим, чтобы все было сверхускореннее, быстрее, интереснее и так далее. Потому что, условно, раньше те вопросы, которые вы себе задаете, их не задавали, потому что вы стремитесь к объективности, к продуктивности. Вот почему я сказал, что современный молодой человек возрастает гораздо быстрее, потому что он видит те возможности, и перед ним огромное количество выбора, да, идти в аудиторию или идти на работу. Например, что мне нужно сейчас, условно, приехать на занятия и получить знания, или, например, выйти на смену и заработать там 3-4-5 тысяч рублей. И ты постоянно находишься между этим. И из-за этого постоянно получается этот отпуск. Как я отношусь, например, к преподаванию? Я понимаю, что мне очень важно иногда смотивировать студентов, показать, что учиться это интересно, что ты учишься не только ради меня или ради предмета, а что ты здесь преобразовываешься. Когда мы относимся к образованию экзистенциально, когда мы понимаем, что перед нами сидят живые люди, а не какие-то абстрактные студенты, которым нужно получить зачет, то таким образом, мне кажется, мы создаем как преподаватели эту мотивацию, потому что мы сами любим то, чем мы занимаемся. Но если этого диалога нет, мне кажется, студенты выбирают стратегию вот эту, когда работа вместо университета, и когда ты просто абсолютно формально приходишь и получаешь зачет. И когда повторяются дисциплины, и когда ты приходишь и происходит самое ужасное на занятии. Ты чувствуешь себя ненужным. Ты чувствуешь, что можно было бы и без тебя обойтись. Что, в принципе, неважно, есть ты здесь или нет, отметят тебя или не отметят, потому что и так, и так автомат поставят. Мне кажется, что работа, например, она может быть не только после университета, вполне, там, четвертого или пятого курса. Она может быть после занятий. И она может нравиться. И тогда днем ты студент, а вечером преподаватель. Вечером ты работаешь. И у тебя нет ощущения усталости или выгорания, потому что вот эти два мира, они в каком-то смысле соединяются. Когда ты чувствуешь себя на самом месте в университете, и когда ты зарабатываешь деньги для того, чтобы учиться. Но тут уже, мне кажется, промоциональное выгорание тоже не стоит задавать, потому что есть физиологические потребности. У меня никогда не было одной работы. Я, я не знаю, я не успешный человек, не эффективный, я не хочу к этому никогда стремиться, но со второго курса бакалаврята, по четвертый курс бакалаврята я заработал деньги на первоначальный внос в своей первой квартире. И я учился, я отличник. Не надо, спасибо. Я просто что хочу сказать. Вы сказали об выгорании, а я никогда не испытывал выгорания. Потому что я всегда чем-то горел. Потом это просто переключалось, и я горел уже другим. У меня на втором курсе было три работы и учеба. Но я не чувствовал, что я работаю или учусь, потому что мне приносила это радость. Я не говорю, что когда ты рад, ты не работаешь или еще что-то. Но я заметил одну штуку, что я не люблю работать. Я постоянно делаю вещи, которые мне не нравятся, но я заметил за собой, что я никогда в жизни не умел и не любил работать. Я все постоянно превращаю в какую-то игру. И у меня есть друг, он говорит, я сейчас работаю. А я не понимаю, что такое я сейчас работаю. Потому что я по сути всегда же нахожусь в себе, и я или я. И я думал, что работать это просто делать то, за что тебе платят деньги. Оказалось, нет. Оказалось, что работа не связана. Потом я стал думать, что такое работать. Может быть, это когда ты не думаешь, что ты делаешь, и вдруг я обнаружил, что я крашил или я 15 лет забора на крыше. Или, например, когда я жил в Калининграде, я работал официантом и делал деньги, и разгружал корабли по выходным. Но из-за того, что мне это нравилось, я превращал это в игру и в историю, у меня не было ощущения, что я работаю. Мне кажется, и вот этот опыт очень сильно меня научил, что если у нас есть мотивация и цель, то мы не чувствуем, что мы работаем. Мы чувствуем, как будто мы каждый раз пробегаем какую-то дистанцию. Мне кажется, желание отдохнуть, оно в каком-то смысле связано с фрустрацией. То есть, когда мы не понимаем, зачем мы делаем то, что мы делаем, допустим. Если у нас не вяжутся наши какие-то образы, допустим. Когда работа не соответствует нашей идентичности. Или когда занятия слишком скучные. Но я заметил, и из-за этого мне безумно нравится экзистенциальная философия. Она основана на том, что человек существует тогда, когда он совершает выбор или когда он действует. Когда мы действуем, мы существуем. Когда мы не действуем, мы не существуем. И для того, чтобы существовать, надо действовать. И в каком-то смысле я вдруг обнаружил, что даже самую скучную пару, когда я был еще студентом, ее можно сделать самой шикарной, но тебе для этого надо самому чуть-чуть постараться и включиться. Я постоянно был увлеченным. Поэтому единственная, наверное, моя рекомендация, которую я бы дал тем, кто собирается учиться и работать, или просто работать, или учиться, но планирует идти на работу, это не относиться никогда к работе, как к работе. Постараться относиться к работе, как к игре. Неважно, кем ты работаешь, таксистом, флористом, или пойдешь в банк и так далее. Каждый раз это какая-то интересная история. Ты играешь какую-то роль. Это безумно прикольно. Я, например, иногда безумно люблю играть в преподавателя. Я сам себя не чувствую преподавателем. Я чувствую себя Паша Лакаевым, таким же человеком, который когда-то собирал маме желтые листики в 7 лет. Я родился осенью, очень часто осенью я собирал и такие кудрявые букетики из желтых каких-то различных листиков. Это тот же я, который принимает экзамен или зачет, или на каким-то строгим голос он отчитывает студента, который пользовался ЧАДЖИ-57 и мне кажется, когда мы не то чтобы любим работу, а когда мы превращаем ее в образ жизни, в каком-то смысле и зарплата увеличивается, и навыки получаются, и нет ощущения какого-то выгорания. Но для этого надо рефлексировать и разговаривать с самим собой. Тогда ты не будешь воспринимать работу как нечто отчужденное. Что касается работы после университета, то ее не надо подбирать в зависимости от специальности. Когда вы поступаете в 17 или 18 лет, вы еще не знаете, чего хотите. Но у вас всегда появляются навыки. Иногда это мягкие скиллы, иногда это твердые скиллы. Поэтому очень часто не стоит увязывать то, что вы будете делать, с тем, что вы делали. Потому что иногда, например, в том, что вы делали, появляется какой-то ваш собственный интерес. Он может трансформироваться в совершенно какое-то уникальное дело. За это я безумно люблю жизни людей. За то, что они постоянно не предсказывают. Спасибо вам, Павел Викторович, что пришли к нам на подкаст, поделились опытом и мнением. Получилось, правда, очень классно, очень уютно, очень приятно поговорить с вами. И спасибо всем, кто слушал нас. Пишите в комментариях, какие темы будут интересны. И помните, что голос есть. Это вы. Спасибо, что пригласили. Спасибо, что пришли. Спасибо за субтитры Алексею Дубровскому!