Details
Nothing to say, yet
BLACK FRIDAY SALE
Premium Access 35% OFF
Details
Nothing to say, yet
Comment
Nothing to say, yet
Селоблины съедены, дорогой соседушка Максим, забыл как по батюшке, извините великодушно, извините и простите меня, старого старикашку и нелепую душу человеческую, за то, что осмеливаюсь вас беспокоить своим жалким письменным лепетом. Вот уж целый год прошел, как вы изволили поселиться в нашей части света по соседству со мной, мелким человечеком, а я все еще не знаю вас, а вы меня с приказу жалкую не знаете. Позвольте ж, драгоценный соседушка, хотя посредством всех старческих геероглифов, познакомиться с вами, пожать мысленно вашу ученую руку и поздравить вас с приездом из Санкт-Петербурга в наш недостойный материк, населенный мужиками и крестьянским народом, то есть плебейским элементам. Кто из читателей восплывает с желанием ближе познакомиться с мистером Вильямом Балбаниусом, тот пусть прочтет его замечательное сочинение «Существовала ли луна до потопа?» Если существовала, то почему же и она не утонула? При этом в сочинении приложена и запрещенная брошюра, написанная им за год перед смертью, способ стереть вселенную в порошок и не погибнуть в то же время. В этих сочинениях как нельзя лучше характеризуется личность этого замечательнейшего из людей. Между прочим, там описывается, как он прожил два года во старийских камышах, где питался раками, тиной и яйцами крокодилов, и в эти два года не видел ни разу огня. — Стойте, черт вас возьми! Если эти козлы тинара не перестанут разнить, то я уйду! Глядеть в ноты, рыжая, вы, рыжая, третья с правой стороны, я с вами говорю! Если не умеете петь, то за каким чертом вы лезете на сцену со своим вороньим карканьем? Начинайте сначала! Да, — кричал он и трещал по портитуре своей дирижерской палочкой, — этим косматым господам-дирижерам многое прощается, да иначе и нельзя, ведь если он посылает к черту, бронится и рвет на себя волосы, то этим самым он заступается за святое искусство, с которым никто не смеет шутить.