Diagnoz

The play "Dear Diagnosis" by Nadezhda Petrunina is an eccentric comedy in two acts. It features various characters, including political figures. The first act takes place at the headquarters of the Bison party, where the leader, Max, discusses a potential assassination attempt. The second act is set at the headquarters of the Cheetah party, where the leader, Leo, also discusses a possible attack. Meanwhile, other characters, such as a journalist, a dancer, and an image maker, are also involved in the storyline. The play revolves around political intrigue and the characters' reactions to the threats they face. Пьеса Надежды Петруниной «Милый диагноз» Эксцентрическая комедия в двух актах Авторское исполнение Действующие лица Не просто персоны, а избранники политфортуны. Макс – лидер партии бизонов. Бизон – его советник. Лео – лидер партии гепардов. Гепард – его советник. Просто персоны. Дим – тележурналист. Цинья – танцовщица Гранд-театра. Айседора – ее камеристка. Виола – имиджмейкер салона светлых образов при квадриготеатре. Клеопатра – ее камеристка. Первый акт. Штаб-квартира партии бизонов. Лидер партии Макс смакует каких-то скользких морских тварей. Потом с ненавистью швыряет их и ест кусок мяса. Раздалось рычание дикого зверя. В зал сбежал советник. Партийная кличка «Бизон». Бизон явно привык к интонации лозунгов. Завалить такую махину! И не кабана какого-то, а такого грандиозного политика! Голы прикончили. Такой асберг политики завалить! Пришли, спрашиваю. Бизон. Тебя, Макс. Ну, я как бы вроде бы в рядах живых борцов. Пока, Макс. Поступила шифрограмма. Снайпер? Не думаю. Да, этот процесс для тебя не характерен, Бизон. Думаю, тротил. Сколько? Намекали, что килограммов двадцать. Пигмеи. Вмышление пигмейское. По такую политик-фигуру, как я, надо закладывать центнер. Так ведь тяжело перетаскать целый центнер. Ворон театр? А этот тротил там эффективен? Смотря куда заложить. Если в твою ложу, когда ты приезжаешь смотреть танец в цене... О, боже. Если цене узнает, что меня вновь хотят изъять из обращения, с ней будет инфаркт. Но вряд ли. Цена там здоровая. Не то, что твоя прошлая. И не то, что та твоя прошлая. Те все пятеро были дохлыми. Ты что-то очень хорошо научился считать. Не к добру, Бизон. Вот и я говорю. Такие шифрограммы не к добру, Макс. Штаб-квартира партии Гепардов. Лидер партии Лео смакует экзотические фрукты эротических конфигураций. Раздался истеричный, сладострастный стон. Вбежал советник. Партийная кличка Гепард. Господи, наконец-то. Наш амбел проснулся, Лео. Вышка рейтинга наша? Задирает планку выше, под Гималайи. Неужели тот пяток шельфов наш, а, Гепард? Еще выше, Лео. То, чего мы так долго ждали. И вот, наконец, покушение на тебя, Лео. Они крепко обнялись и долго смачно целуются, как в тоталитарную бытность члены Политбюро. Наконец, Лео вновь сел. Он говорит проникновенно. Они все-таки оценили мой тяжкий политик путь. Сначала были непроходимые дебри. Потом знойные пески. Затем лабиринты. Вот твои лабиринты и намекнули в конфиденциальном сообщении. Лео романтично смотрит вдаль. Значит, квадрига. Да, квадрига-театр. Видимо, подадут кубок с отравленным Кьянти. Кьянти — вино простолюдийных. Прости, я упустила, что мы всегда называем его Шабли. Лео заранее, пластически, предвкушает свой радужный миг. Лео, когда я слегка, очень элегантно, очень пластично покачнусь, Лео наконец-то испугается за меня, за моё здоровье. О, вот это вряд ли. На сей раз такая стерва попалась. Ничем её не проймёшь, эту вашу парикмахершу. У Лео вспышка досады от того, как гепард резко снизил его светлый образ. Она не парикмахерша, а визажист. Имиджмейкер. Угу. Опять забыл, что парикмахершу надо называть имиджмейкером. Она мастер. Мастер по созданию светлых образов. Истинный мастер. Угу. В некоторых ваших местах — да. Там, где даже эти периоды из стволовых клеток не сработали. Виола была на высоте там. Лео застонал. Тележурналист Дим, видя сущие бестия, мечется с микрофоном вокруг Макса. Дим. Вы покойник, Макс. Как вы прокомментируете будущее покушение на вас? Лидер партии Бизонов на седьмом небе отревалившие удачи. Макс говорит соплобом. Обратитесь к заговорщикам. Дайте их координаты. Пришлю вам по факсу. Что вы предпочли бы, яд или снайпера? А вы, Дим? Снайпера. Ну, конечно, снайпера. Макс уходя. Лично я не стал бы оплачивать снайпера для вас. Со сознанием собственного величия Макс исчез. Вальяжно выплыл Лео. Дим, Лео, вы слишком бледны. Дрейфите перед покушением на вас. Лео торжествен. Я рад испытанию. Удалился с псевдодостоинством римского консула. Гранд театр. Гремуборная Цинни. Коммунистка Айседора проводит легкую уборку. Цинни полу лежит перед зеркалом около туалетного столика. Айседора ворчит. Нас хотят выпереть отсюда, как каких-нибудь крыс. Айседора. Что за вульгарное сравнение? А что это за имя такое, Айседора? Зачем вы дали мне эту собачью кличку? Я уже объясняла тебе, Айседора. Это богиня вольного танца. Богиня у нас ты, Цинни. Вот поэтому я и хочу, чтобы Айседора прислуживала мне. Стук в дверь. Айседора направляется к двери. Говорит хамски. Так же прислуживаю. Не знаю, как угодить. Принимает большой, с клумбу вульгарный букет. Цинни раздражена. Опять от Макса? Значит, скоро сам вопрется. Айседора читает вложенную визитку. Букет упал на паркет. Айседора читает почти по слогам. Не жены. Привет. От. Не жна. Комца. Дай-ка сюда. Цинни вырвала у Айседора визитку, наступив на букет. Ой, как интересно. В чем что-то интересного? Крутится вокруг тебя, как весенние кобели. Вот одного уже обещают прикончить. Ой, хорошо бы самого Макса. Держи пять долларов. Айседора угадала. О! Значит, Макс. Как чертик с коробочки сразу возник Макс. Я здесь. Посмотрела на букет, что валяется на полу. Что это за куст? Цинни ногой отшвырнула букет в угол. Так. Мусор. Далее. Голубь приобрел весьма пикантный, эротический подтекст и пластику. Макс. Надеюсь, я для тебя пока не мусор. Ты что-то убрала мой портрет. Зачем он? Когда? Каждый божий день я вижу оригинал. Живую. Это, Цинни, до поры до времени. Не забывай. Как выдающийся политический деятель я постоянно рискую. А что это за мужчина, который не рискует? Затем спохватилась и продолжает с ласковым жеманством. Ой, ну я так переживаю за тебя. Расскажи как. Страстно и трепетно. Ведь вы, мужчины, одержимы страстью бороться и разрушать. Бороться и разрушать. А мы биологически по природе своей созидательны. Мы созидаем и созидаем. Созидаем и созидаем. И что же ты здесь насозидала без меня? Макс пристально смотрит на букет в угол. Решает задать, наконец, скользкий вопрос. Кстати, разве букет не был в записке? Сразу резкий перелом. Цинни. А, сам прислал провокатор. Макс взбесился. А ты кто? Тебя предупредили о покушении на меня. А ты не гу-гу. Созидательница. Цинни прекрасно знает, как развеять его еще интенсивнее. Говорит предельно ласково. Я не хотела тебя пугать. Макс рычит. Что? Пугать меня? Ты считаешь меня можно испугать? Мы вместе с тобой уже. Ты нету нам приказа. Не надо арифметики. Макс, а ты? А ты все еще не знаешь меня. Встает в позу. Я стал лидером партии Бизонов из-за своего... Цинни ловко. Спонсора. Макс как-то цинично. Я стал лидером партии из-за своего бесстрашия. О боже, не начинай здесь предвыборную кампанию. А Макс все о своем наболевшем. Сколько покушений, и все на меня. Сколько заговоров, и все против меня. От восторга Цинни словно плывет на кушетке. Говорит романтично. О, этот изысканный деликатес политиков, теория заговора. Сколько собственных просчетов можно списать под эту благословенную теорию. Жаль только, что заговоры эксклюзивно для тебя печет этот тупой Бизон. Тот мгновенно на месте. Бизон. Я здесь, мадемуазель Цинни. Цинни, уходя, констатирует. Опять подслушал. Ушла. Бизон. Да кто же при современной аппаратуре торчит по дверью. Свет Цинни разражена. Очень расстраивалась. Проследилась? Макс. Скорее кость от зуба сырится. Бизон заказывает негодование. Ее не тронуло даже покушение. Уже вошла Асидора. Асидор. Ну, если в настоящие, тогда интересно. А, да, фу ты. Ой, и рычание мужчин. Квадриготеатр. Мастерская имиджмейкера Виолы. Около компьютера она моделирует светлые образы. Туристка Клеопатра моделирует свои образы. Примеряет шляпки. Виолу ударяет кулачком по монитору. Опять бизоны отличились. Погнали на ее рекламу. Родовой бюджет целой страны. Клеопатра с одобрением. Сын не умеет растрясти Макса. Виола. Намекаешь, что я не умею растрясти Лео? Да, Клеопатра? Клеопатра, можно и вправду сказать. Твои епарды такие искрякие. Такие скупердяи. Виола. Лео слишком ущепительно относится к партийной казне. Клеопатра, я бы не сказала. Своей прежней он купил половину Версалия и 10 гектаров на Луне. И все на партийные денежки. Виола. Ты что, их счета проверяла? А, Клеопатра? Виола легла на кушетку. Швырнув шляпу, Клеопатра начала делать ей массаж. Клеопатра. Чудо, какое паскудное у меня прозвище. Виола. Клеопатра? Это и на то еще творится. Она ворочала такими государственными дотациями, что и им, этим проходимцам, и не снилось. Клеопатра. Бабы в общественных банях все про нее знают. Про эту самую Клеопатру. Говорят, ложилась под каждого. Виола. Ну уж не под каждого. А только под Гайю и Юлию, под Марко-Антонию. Готова была и под Августа, но там он повел себя весьма неполиткорректно. Клеопатра. Ну говорю же, под каждого. Виола. Только под того, кто давал шанс реализовать ее возможности. И вдруг с ярким пафосом. И все! Война Египта! Скинув вверх руку, Виола встала с кушетки и вновь села за монитор компьютера. Клеопатра делает уборку в мастерской. Клеопатра. Ох ты, патриархка какая! Виола. Да, и ты должна гордиться, что я дала тебе такой псевдоним. Клеопатра высоко оценивает свое целомудрие. А я не такая. Я девушка строгих правил. Я никогда и ни с кем. Виола. Асексуалка. Клеопатра. А вот оскорбляй от меня. Не надо. Я тебе не Лео. С интересом, прочитав какое-то сообщение компьютера, Виола очень хладнокровно сообщает эту информацию. Виола. Его пристукнут. Клеопатра, начищая паркет, деловито. Давно обувь пора. И не его одного, а всех этих захоребетников. Виола размышляет над сообщением. Но не пишут, когда и где. Клеопатра. Может, еще не решили? Виола. Так пусть быстрее решают. Ведь мне надо знать, что надеть. Если под обстрел, то сильный элитари. Если на скачках, то шляпу и шень. Если в сауне, то дерзкий в бикини. Если... Уже вошел сам Лео. Значительная персона вошла. Лео. Мы, видные политики, в режиме если бы не работаем. Клеопатра, продолжая драйвить паркет, вообще не работает. Лео. Мы выдающиеся политики. Мы возложили на себя груз ответственности. Мы везем человечество в святлое будущее на своем горбу. Виола Резонна. Пока что человечество ведет вас на роскошных Бентли. Возьми-ка гепарда. Гепарда. И на волф-ройсах. Лео. Это уж кому что по вкусу. Виола. Давай к реальности. Итак, где на тебя покусяться? На скачках или в бане? Лео с трагической патетикой. Где бы то ни было, они настигнут меня. Клеопатра, уж пора бы. Подвалы под гранд театром. Макс и Бизон скопошатся в каких-то таинственных закоулках. Макс. Никогда не знал, что под гранд театром такой лабиринт. Черт ногу сломит. И как только тут диггеры разбираются. Бизон. Прекрасно разбираются без путеводителя. Поползают, поползают здесь. Решают развлечься в резиденцию самого. Макс захлебнулся. Куда? Бизон. Резиденция самого. Там отличный буфет. Вон по тому лазу пробираются. Макс. Диггеры? Нифига себе. Бизон, а ты шо никогда не знал? Весь мегаполис об этом знает. Макс принюхивается к какой-то норе. Сбоку вылезла Синья, но мужчины пока не видят ее. Макс. А это чья нора? Синья. Это не нора, а очень удобный ход. Макс. Не выкос в удивление. И куда он идет? Синья. В твой особняк. Макс. Куда? Синья села и полирует ногти. Синья. Прям в твой гараж. Очень комфортно, кстати. Я всегда пользуюсь этим урбидентом. Макс обескуражен. Макс. Но тебе несравненная Синья. Тебя всегда вроде бы привозят. С эскортом. Синья. Ты еще совсем дитя, Макс. Впрочем, вы в политике все такие. Вроде бы да. Вроде бы меня привозят к тебе с эскортом. А на самом деле совсем иначе. Такова все современная жизнь. На поверхности для полных кретинов одно. Но по сути совсем иное. Макс. Это уже что-то из изысков Николы. Бизон. Творника. Макс. Николы Макиавелли. Синья. Походу Макиавелли в детские тропинки по сравнению с нашими лабиринтами. Макс сел раскачивайся. Макс. Я содержу 150 морд службы личной безопасности. Почему мне не доложили? Бизон постарался зарыться в какую-то нору. Подальше от ответственности. Синья. Ты что будешь сейчас докладывать? Сам надевай. Направила указывающий перст в направлении заднего места Бизона. По-моему против лучше заложить здесь. В данной эффективной точке. Мужчина слегка шокирована. Макс. Синья. Когда несколько лет назад ты Порхнула на сцену. Как? Как? Как? Бизон. Ястрая птичка колибри. Макс. Как лисокрылые стекоза. Бизон. Тоже неплохое сомнение. Макс. Я тогда сразу ощутил. Вот та, та, та, чьи нежные крылья Стряхнут на меня ласку и покой. Бизон. А она стряхнула на тебя свои претензии и амбиции. Макс. Вот именно. Бизон. Только давай. Все давай, давай. Пиар давай. Сидам свои вложения давай. Макс. Вот именно. Как опытный дипломат, Синья не принимает в расчет их пустую болтовню. Синья. Деловед разглядывает потенциальные точки закладки. Ну что высказались? Итак, прения вдоволь закрыты. Если закладывать пластик, то вот сюда. Клубок подвала в квадрике театра. Всей клубок вместе распутывают. Лео, Гепард и Виола. Лео раздражен. Не гигиеничен, честное слово. В пыли, в грязи. Почему мы подкопаемся в подвалах квадрика театра, а? Виола. Я же сказала. В сообщении была подсказка. Покушение на тебя, Лео, связали с римской квадригой. Гепард. Это шумная такая колесница. Виола. Включи свое ассоциативное мышление, Гепард. Лео. У нас квадрига — это театр. Гепард. Ох, сколько же здесь укромных уголков. Это сколько тротилов можно заложить. Виола села и тянет из бутылочки минералку. Виола. По-моему, взрывать тебя, Лео, неэффективно. Лео возмущен. Это почему же? Такую неповторимую персону, как я, взрывать неэффективно. Кулаком бьет себя в грудь. Штучная работа. Виола. Спора нет. Твоя мама родила нечто среднее между Карлом Марксом и Гогардом Хьюзом. Лео с сомнением. Это комплимент? Виола. Ага. Комплимент в квадриге. Тут ведь в чем соль. Под квадригой театром было римское поселение. Гепард с восторгом. Да и его застало. Виола. Ну, вместе с древними римлянами закладывал фундамент. Лео. Строили на века. Виола. Так что заложить заряд здесь может только непрофессионал. Гепард. Только у нас сейчас ведь и одни дилетанты. Лео. Но ты-то, цирон, ты у меня, да высказываешься. Шумно, свырканем, все отряхиваются. Виола со знанием дела. Лучше всего снайпер. Малиновый огонек. Начинает шаловливо играть в лабиринтах. Гепард с вожделением развивает тему. Ну, если высокий профи, это ж не выстрел, а прямо-таки яичко Фаберже. Изысканная работа. Ни покойник ничего не понял, ни окружение. Лео заинтригован хулиганом огоньком. На четыреньках пытается уследить за ним. Лео. Слушайте, спикеры, там что-то сверкнуло. Виола. Да не дрейфь ты, Лео. У Виолы своя философия. Снайпер — это особое восприятие мира. Когда скользит крошечное малиновое пятнышко, этот жгучий поцелуй фортуны. Мир принадлежит снайперу. В долине высоте возник обрез снайпера. Лео опять за свое. Мир принадлежит нам, видным политикам. Гепард облизывается. Еще бы, какое финансирование. Поэтому все рвутся в политики. Лео. Не все, а только самые, Виола, алчные. Виола. Персоной тебя сделала я. Лео осмотрел ее, как некую мушку. Лео. Не скрою. Ты скорректировала мой светлый образ, когда без памяти влюбилась в меня. Гепард подтверждает. Встревкалась, как лезвие в пенек. Лео усмехнулся. Лео с наслаждением. О боже! Ты хмелела от меня быстрее, чем от Витроджина. Ты стюрилась в меня до смерти. На последней реплике. Позорный малиновый шарик бьет в живот. Или немного ниже. Лео. Лео рухнул. Тележурналист Дим мечется с микрофоном в эйфории творческой удачи. Дим. Мы ошпарим вас этим сообщением, как глотком горячего пунша. Предупреждаю, этот глоток может обжечь вашу глотку. Поэтому слабонервных на вынос. Только что на выходе из квадриги театра меткой пулей снайпера был сражен лидер партии гепардов мистовый Лео. Борят с коррупцией и инфляцией, с профанацией и мистификацией. Если он сейчас скончается по дороге в волитарный медицинский центр, мы будем отслабливать его повсюду. Штаб-квартира партии Бизонов. Макс вне себя. Не может ни есть, ни лежать, ни стоять. Бизон напротив. Много и смачно ест. Видимо, тоже на нервной почве. Макс. Зависть. Его сделал снайпер. Какой выстрел прямо в селезенку! Лео всегда был любимцем фортуны. Не то, что я, чернорабочий от высокой политики. Далее. Горестный спич Макса. Лео всегда умел подбирать для себя кадры. Не то, что я. Пригрел такую бездарь, как ты, Бизон. Гепард всегда умел сделать свой ход. Какой пиар! Какая эстетика покушения! Жестикулирует экспансивно, с завистью. Тут помпезный квадрикотеатр. Тут Лео! Небось, весь в белом? Небось, о фраке? Бизон сквозь чашканья. Больше не в полосатых трениках. Слышь, Макс. Лекаря жестикли на нем фрак, как на покойнике. Макс. Теперь разлегся на операционном столе. Как в медовый месяц в шезлонге. Бизон скептически. А! С распортом пузом. Че с распортом пузом в твой медовый месяц делаешь, а? Макс. Завидуешь рекламному ходу гепарда. Бизон, это ты завидуешь. А я? Вдруг забрасывает лозунг. Я сохранил тебя для народа, для страны. И сразу будничная. А гепард подставил Лео под пулю. И теперь Лео помирает, не проглотив свою последнюю устрицу. Макс, проглоть ты еще. Бизон. Ну, если очухается. Макс взвешивает шансы конкурента. Макс. Ну, тогда Лео на коне. К ним ворвалась Виола. Виола, на каком еще коне? Макс, на ситром, на троянском. Виола, какой еще конь, когда вы сделали Лео? Макс, как ты можешь, Виола? Как ты можешь даже подумать такое обо мне? Чистота моих помыслов известна всей стране. Виола, а вот мне известно, что ты, Макс, воровал голоса избирателей у покойника. Бизон даже отвлекся от еды. Бизон, с большим интересом. Уже помер. Я уже откинул лапки. Так надо идти Факса цыгачить. Со всеми этими тревомбасами, сочувствием и непомерной скорбью. Виола наступает на Бизона. Виола, пошел ты вместе со своим лицемерным сочувствием. И с непомерной скорбью тоже. Макс чутко со слезой. Ну, раз наш Лео помер с Виола, Макс в икусе. Жив. Нашло всем вам. Философский. Это у нас не вопрос. За этим дело не станет. Тоном народного плача. И не понесется больше мой Лео на своей триумфальной квадриге к светлому будущему. А уже через три секунды весьма прагматичный. И как я буду жить без него? Бизон уже вернулся к блюду и продолжает чавкать. Бизон даже с сочувствием. Да, Виолка, без таких дотаций, равных госбюджету, тебе долго придется без содержателя, Виолка. Макс деловито включается в эту спонтанную бизнес-полемику. Макс, да ничего, она выкрутится. Откроет свой салон светлых образов. Клиенты всегда найдутся. Бизон сардонический. Клиенты. Да ты посмотри на Виолку повнимательней, Макс. Она же стареет. Макс, да я не тех клиентов имел в виду. Чтобы не включаться в дискуссию о потенциальных клиентах, Виола настаивает на своем плаче ярославный. Никто не заменит мне моего хляааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа Неожиданно обрезалась. Да уж! На такой феномен, как цыня, только ты, Макс, и мог пожариться. Грациозно явилась цыня. Цыня. У Макса со вкусом все в порядке. У Макса великолепный вкус, в отличие от твоего, Лео. Виола. Не смей говорить плохо о будущем покойнике. Макс философский. Да, япотетически мы все будущие покойники. Так что ж теперь? Уж никому ничего и не скажи. Бизон. Вот именно. А как же танцы свободы слова, а? Цыня. С ней все отлично. Ведь прибежала Виола пофлиртовать с Максом, пока ее, извините за свирепую правду, возлюбленной на смертном адре. Виола встала в позу обличителя. Виола. Пофлиртовать? Да я предъявила гамбургский счет убийцам моего несравненного. Цыня пристально разглядывает конкурентку. Цыня. Слушай, Виолка. А может ты заказала своего несравненного, а? Бизон сразу заинтересовался оригинальной версией. Бизон. Она? Цыня, да. Мотивировка на лицо. Лео Скрежничев в последнее время резко экономил на ней. Макс. Виолка решила произвести замену в команде игроков. Как говорится, вместо выбывшего из игры. Бизон. Одобрительно. Ну, ход разумный. По-своему истолковал желание Виолы. Я гораздо щедрее Лео. Покачивая бедрами, совершает променад Макс. Макс. При чем здесь ты, Бизон, когда есть я? Цыня. Ты предлагаешься ей при ее живом спонсоре? Лео. Да Лео может уже того. Сбежал тележурналист Дим. Дим. Нет, Лео не того. Он это, он с нами. Макс. Языцкий. Ты имеешь ввиду в наших сердцах? Дим. Почему? Во всех местах с нами. Виола. Одной ногой с нами, а другой... Дим. Нет, обеими ногами с нами. Весьма тикантная деталь. Пуля была безвредной. Все. Как это, как это, как это, как это? После всеобщего кудахтания все в моей резюме Дима. Дим. Капсула со снотворным. Цыня. А как же операция? Дим. Завершилась. Но капсула лопнула. Макс. Снотворное. Дим. Разлилось. Виола. И что же теперь? Дим. И теперь Лео дрыхнет, как апостол. Убегая. Говорят, может проспать неделю-две, если не щекотать ему пятки. Дим. Убежал. Бизон. Обиженный Макс. А ты меня упрекал. Да как упрекал. Мол, гепард, талант, пища молкаков, пиаров, ход, все гепарды гепард. А это она. Кнул пальцем Виолу. Ее ход. Виола выразительно крутит пальцем у виска. Лео, зачем мне было усыплять Лео? Макс. Затем, чтобы отдохнуть от него хоть пару недель. Ведь он тебе астое... Асочертел. Бизон рассудительно. Если уж так астое... Ну, дьявольский достал. Надо было. Не капсулой, а бронебойными. Мени. Пауза всеобщего осмысления. Макс мечтательно. Ну, Бизон, теперь наш ход. Бизон понял напрямую, с наслаждением. Завалить Лео по-настоящему? Макс замычал из душевной боли. Уводит Бизона. Макс уже на ходу. Вот, ну что за кадры мне достались. Мужчины ушли. Циния с призрением смотрит на вслед. Циния. О, боже, какое примитивное мышление. Виола. Мужчина двадцать первого векового рождения. Циния. Да уж. Тут и второсортная генетика. Виола. И алкоголизм. А в результате уровень каменного века. Циния. Ну, твоя рекламная акция, скажем, прямо тоже не блещет. Виола резко прошлась. Виола. Я не проводила никакой акции. Циния. Сильное начало. Покушение. Снайпер. Операция. А финал в беспробудной зоне Апосума. Виола. Я не усыпляла Лео. Циния. Понимаю. Снайперашки. Виола. Вот именно. Далее. Разговор идет хладнокровно, даже спокойно. Близко к умиротворению. Циния. Это правда? Снайпер захватил не те пули? Разве так бывает у профи? Виола. Бывает. Если им подменят начинку. Циния. Ты? Виола. Почему я? Циния. Не хватило решимости. Виола. Кому не хватило? Лично мне ее не занимать. Циния. Намечилась смерть любовника и какая? Эстетичная до градуса высокого искусства. А после нее? Бешеный пиар квадриги и лично тебя. Хм. Виола улыбнулась. Знаешь, между благими намерениями и результатами Знаешь, между благими намерениями и результатами Всегда огромная дистанция. Циния. Тебе не удалось ее преодолеть. Ты же помешал. Виола. Ты. Циния. Я. Виола. Ты. Циния. С какой целью? Виола. Цель одна. Завалить квадригу. Циния. Не лучше ли было взорвать ее? Виола. И лишиться конкурентки? Циния. Ты не танцуешь. Виола. А ты не лепишь светлых образов. Однако мы все равно конкурируем. Циния. В чем? Виола. В жажде популярности. Циния. И откуда у всех столь болезненное желание не быть, а казаться? Виола. От внутренней несостоятельности. Циния. Чьей? Виола. Ну не нашей же. А Макса и Лео. Циния. Его пробуждение нанесет тебе душевную травму. Будет масса насмешек. Виола. Что-нибудь придумаю. Циния. Давай. Есть испытанные рецепты. Виола. Посоветуешь? Циния. Переключение внимания. Банально? Виола. Почему же? Свежие события всегда кстати. Вся партитура небесной аварии. Звуки падающего легкого самолета. Сначала в нем что-то хлопнуло, потом забарахлило, затем рев стал нарастать. Судя по мелодии, лайнер на брюхе пропахал место неудачной посадки. В ажиотаже выскочил съерошенный дым. Кроме микрофона, на нем гипертроссированные наушники. Дим подпрыгивает как форвард перед броском. Дим. Сенсация. Та самая сенсация, которую мы требуем каждый день, которую мы хотим каждый день и призываем каждый день. Тех, у кого сердечно-сосудистые проблемы, прошу откинуться на спинке кресел и релаксироваться. Экстренное сообщение. Только что произошел взрыв на личном борту лидера партии Бизонов. Прислушался к информации в наушнике, нервотно поправил его. Извините, корректировка. Не взрыв, а? Наушник. Что? Что не слышно? А, не взрыв, а шасси? От волнения использует простонародную лексику. Выпихивали, выпихивали шасси, но не смогли выпихнуть. И самолетка старый бегемот прополз на брызгу по всему полю ржи. К слову, тут не вспомнился французский шансон. Проходит жизнь, проходит жизнь, как ветерок по полю ржи. Так, извините, новая корректировка. Можно сказать, свежая версия. А, закрылки. Не смогли вылезти закрылки, как при запоре. Вы уж простите мне эту физиологическую, даже натуралистическую деталь. Наушник. Что? А, всем интересно, что там с Максом и Бизоном? Еще бы, мне и самому интересно. Вопит в наушник. Они в рядах борцов, или уже светлая память? А, кажется, это и другое. О, ведь как бывает. В наушник. Опять новая версия. С восторгом. С восторгом. Это просто поразительно. Какой мощный тендаль нашей фантазии дает каждая новая катастрофа. Сколько версий. Одна другой занимательнее. Победная. Все-таки взрыв на борту. Это же блеск. И вдруг Дим вспомнил о профессиональной ответственности. Вернее, это трейлер наяву. Больничная палата. Перебинтованные от кончиков мизинцев до макушки на соседних медицинских ложах возлежат Макс и Бизон. Бизон очнулся. Где я? Где я, Макс? В Марселе. В классном борделе. Сейчас пара козочек прискочат обслужить тебя, Бизон. Бизон. Если только дадут ночное судно. Другого обслуживания мне сейчас не надо. После выразительной паузы. Что ты так смотришь на меня, Макс? Я ужасен? Макс. Прекрасен как Мона Лиза, кретин. Чем ты думал, Бизон, когда закладывал тротил? Вместо двухсот граммов два КГ. Бизон задохнулся. Два КГ? Макс, взвешивать надо было, урод. Бизон. Ты сказал два КГ. Лично я заложил ровно двести граммов. Макс. Ты что же рад, хочешь сказать, что остальные пило восемьсот я от себя добавил для большего эффекта? Бизон сквозь наплыв чувств. Я сейчас скончаюсь, Макс. Макс, да инфериру с тобой не сделается. В такой катастрофе даже тараканы не выживают, лекари говорили. А тебе хоть бахни. Бизон, Бизон. Но ведь и ты, Макс, оказался гораздо живуче. Любой бациллы. Макс замычал от душевной муки. Макс. Мерзавец. Все мерзавцы. С высокой трибуны взываешь к их лучшим чувствам. Призываешь быть терпимее, толерантнее, лабельнее. Призываешь к дипломатическим методам решения всех конфликтов. Бизон. Если перефразировать затертую банальность. Террористический акт. Это продолжение дипломатии иными средствами. Макс. Макс. В остальных случаях, да, согласен. Но когда дело касается меня, пират — это преступление против всего человечества. Бизон восхищен. Бизон. А ты считаешь себя, Макс, всем человечеством в целом. Макс скромно. В целом я воплощаю в себе его лучшие качества. Бизон внимательно рассматривает его бинты. Бизон, сейчас я бы этого не сказал. Макс готов выразить свое жизненное кредо, кстати, нелишенное смысла. Макс. Внешность — это туфта. Ты, как и все остальные, воспитан на идиотских сказках, где герой — это пошлая смазливость, рост и бицепсы, идеал недоразвитых. Левина Бизона понимает, что нужно растолковать. Вот ты, Бизон, станешь пить из эффектной бутыли, если в ней болотная жижа. Главное, Бизон, — это суть. Так будешь ты пить из красивой бутылки болотную жижу, а? Бизон. Я предпочитаю лавайский ром. Макс. А я думал, миксуру для умственно отсталых. Бизон, обижаешь. Макс. Да меня тебя уже Господь обидел. Ну а что за страна? Сетают, горюют, анализируют. Бизон. Страна посттоталитарного режима. Макс. Ну что за ментальность? Бизон. Ментальность посттоталитарного режима. Макс. Все проблемы решают варварскими методами. Ведь это надо. К деликатным двумстам граммам трофила добавите еще киловосемьсот. Хамских! Бизон. Хорошо еще, что не три киловосемьсот. Макс. Поворот к терпимости и дипломатичности, к таллинантности и лоббильности. Где ты? Где ты? Лерков портнул в цене. Ты не здесь. Я здесь, милый. Макс. Бизон счастлива. Циния еще бы. Осматривает его, но не находит живого места. Жаль, что я не могу подержать тебя за руку, милый. Макс. Да, именно так. Рукой к руке ты любишь лавливать мои самые тонкие душевные эманации. Что такое? Слезы! Циния. Это от сильного стресса радости. Макс ошибся в ее реакции и поэтому седьмой в небе. Ты уж и не надеялась, что я вновь, как всегда, сяду в свои вип-ложи, а ты впорхнешь на сцену. Циния скатила и делает триумфальные па. Циния. И как впорхнул? Теперь я впорхну уже на новом уровне. Бизон, в отличие от босса, гораздо реальнее воспринял действительность. Бизон, еще бы. Такой пиар. Впорхнешь на фоне настоящей кровавой катастрофы. Циния. Ну да. Леола просто впал в ступор. Ведь дешевая акция ее сони Лео вызвала только насмешки. Бизон, он хоть отоспался? Циния, наконец, очухался и находит, как сам нам было. Поэтому по поводу Виолы все только иронизирует. Циния приняла позу царицы. А вот после моего вольного танца вчера было сорок минут овации. Только за один вечер пришло триста телеграмм с выражением мне глубоких соболезнований. Наконец, здраво восприняв ее реакцию, Макс даже приподнялся на своем ложе. Макс жестко напомнил. Я еще не скончался, Циния. Циния грациозно отмахнулась. Неважно. Я закатила. Это в любом случае впечатляет. Макс обескуражен. Неважно. Ты сказала неважно в ответ на мою фразу о том, что я еще не умер. Циния, ну для тебя это, конечно, важно. А вот моей рекламе не помешало бы даже то, что ты, Макс, остался жив. Макс, как иерихонская труба, твоей рекламе не помешало? Моя жизнь не помешала тебе? Быстро возникла Виола. Виола, как и твоя потенциальная смерть, Макс, Виола пришла обличать конкурентку. Пусть она, твоя Циния, расскажет, как сразу же, после известия о катастрофе, заказала себе четыре траурных наряда. Бизон с мужской расчетливостью. Это еще зачем четыре? Где там на кладбище спи и оденешься? Да еще четыре раза. Макс с сарказмом. Подогнали его в фургон гримуборный. Бизон настаивает. Но почему четыре? Виола удивлена его тупостью. Два на случай примации тела и два в случае захоронения в почву. Бизон ошарашен. Для кремации и погребения тебе надо одеваться по-разному? Циния. Но ведь кремация в помещении, а похороны на свежем воздухе. Надо многое учесть. Не только фасон, но и фактуру ткани Виола. И освещенность. В зависимости от нее, блики ведь по-разному будут играть? В дело в это вошел Дим. С аппаратурой. Готов работать фотообъективом. Дим. Блики снимем, не вопрос. Но дайте побольше сочувствия за взгляды, милые дамы. Ведь не на рауте с бокалом коктейля. Сочувствие на физиономии, милые дамы. Виола. Это кому я должна сочувствовать? Ей? Которая не просто затмила мой образ, а завалила его своей мощной рекламной кампанией? Вальяжно. Цветами и фруктами для больных вошли Лео и Гепард. Гепард. Полностью согласен с Виолой. Такой яркий пиар трудно переплюнуть. Лео. Да уж. На фоне темного вечернего неба ваша катастрофа так эффектно смотрелась. Поздравляю. Пожимает пострадавшим все, что может. Искренне поздравляю. Макс уже в истивке. А если бы было чуть больше? Гепард. Не. Больше рекламы уже не бывает. Макс. Я протратил. Гепард от души. Было бы еще эффектнее. Очень чуткая пауза. Бизон тихо. Так мы не об эффекте, а о своих жизнях. Лео с пониманием. Да уж. Тут дело такое. Переложишь каюк, а не доложишь о фронт. Виола. Как у тебя, дорогой. Все сопредельные государства смеются. Гепард. Смех основной символ в жизни. Лео обижен. Ага. Но почему-то Бизон предпочел иной символ, близкий к трагедийности. Гепард. Да. Я вынужден признать его победу. Ты, Бизон, опередил меня на целый корпус. Заложил столько, сколько надо. Бизон не хочет подобных лавок. О нет. Я бы не стал закладывать под себя столько. Лео. Нескромничай. Рискнул, зато выиграл. Бизон, нет. Гепард, да. Сидя в кресле, Циня грациозно покачивает ногой. Циня. Заложил в самый раз. Это же не театр, а летательный аппарат. Больше было нельзя. Виола с энтузиазмом. Да, в квадригу, например, надо закладывать больше разов 300. Циня. Размечталась. Возник Дим. Дим. Мечтать. Надо мечтать. Только мечты окрыляют. Гепард скептически. Как взлететь можно? Бизон. Только не в взлетах с меня хватит. Лео. А вот я бы полетел, желательно, в прошлое. Очень давнее прошлое. Макс. Туда, в очень давнее очень прошлое, пожалуй, я бы рванул. То ли взрыв, то ли грохот камней. Второй акт. Очень давнее очень прошлое. Каменный век. Соответствующий антураж. Высокая, надежная скала. Этот комфортный ракурс. Каменный век. Каменный век. Этот комфортный район так и именуется среди постояльцев каменного века. За скалой. Макс вознежит на шкуре и кает. Циния хлопочет около костра. Циния. Ты объелся мамонта, милый? Макс. Да, лодыжка была лишней. Циния. Тебе не хорошо? Макс. Мне как раз хорошо. Циния, ничего. Подберут остатки нашего поедания. Проигравшие всегда подбирают остатки. А триумфатор забирает все. Макс. Я мамонта. Я лучшая женщина. Циния. Что? Макс, что ты оговорился? Конечно же, лучшая женщина в единственном числе. Циния. Я лучшее место здесь, за скалой. Макс. Не дует, солнце макушку не кусает. Комфортное местечко. Макс, идеалия. Циния. И все благодаря тебе, милый. Твоему высокому статусу. Поодаль местечко на всех скольниках. Здесь расположились Лео и Виола. Он спит, она мечется. Виола. Опять дыхнешь? Лео, это я с голодухи. Виола. Конечно. Макушу волок. Лео, теперь обжирается. Лео, за скалой. Там в любое время тепло, но не жарко. Прохладно, но не холодно. Лео. Одно слово. Стабильность. Лео. А кто тебе мешал обеспечить мне эту самую стабильность? Лео философский. Не кто, а что. Жесткая конкуренция. Стан удачливых за скалой. Циня у костра. С прообразом нынешнего чайника и кружек. Циня, сейчас я удивлю тебя Макс. Макс, его не надо. Пока ты ходил на охоту, я изобрела новое питье. Надеюсь, хмельное? Неповторимое. И как тебе это удалось? Благодаря мозговой атаке? Обычное, правда, игревое стечение обстоятельств. Сочными листьями я прикрыла горячую воду в котелке. А потом захотела попить. Но сначала подула на воду. Вот так. Ладно, ай. Подает ему кружку с киселом. Ай. Макс. Чай. Чай. Циня, ну и каков чай? Он пристегнулся с удовольствием. Макс. Каков? Как ты в ночь полнолуния. Циня упрощена. Циня, чай надо пить на вершине скалы. Макс, почему не здесь, а на вершине? Как ты не поймешь? Там эффектнее. Там я могу показать и чашу, и свой новый наряд. Из болотных кувшинок? Из болотных кувшинок было модно в прошлом сезоне. А в нынешнем из одуванчиков, которые вот-вот облетятся. Она игриво поскакала. Макс за ней. Макс, покажи. Лео и Лиола страдают от дискомфорта. Лео. Абак, прострелила. Прострелила. Лиола, как тебе что-то глубоко дует. Там он с того, который у тебя пожирнее, жжет огнем от костра. Только у Макса везде равномерный обдув и обогрев за скалой. Да, там и суетно, и тепло. Но Лиола забудет уже не материальное, а моральное составляющее. Лиола, это бы еще ладно, еда и ложь. Я ведь, фу, материальный мизер. Но цение теперь постоянно возносится на вершину скалы. И оттуда попирает мое я. Что-что попирает? Мое я. Лиола заинтригован. И как же она попирает его? Как-как. Демонстрирует новые наряды. Все оттуда совершенно. Так порезких ли ее оттуда? Лиола хочет остаться в рамках правового поля. Лиола, ну нет. На явное преступление я не пойду. Вот есть вы из-под тяжка. Лиол явно не врубился. А как это из-под тяжка? Ну мы вроде как ни при чем. А это вроде как природный катаклизм. Ну ты даешь, дорогая. Как же мы с тобой сможем устроить природный катаклизм? Лиола что-то шепчет ему, экспансивно жестикулируя. Может даже показать подобие большой рогатки на основе ветви. За скалой. Шум камнепада. В бравурной аккорде вплетен грохот камней. Синяя. Стревожилась. Макс, сверху шмякнулся кусок скалы. Макс. Да, какое-то трясение земли от ветра. Синяя-то взять не дежу на испекалку. Может не от ветра, а от наших конкурентов? Да разве Лиола в силах устроить это? Земля-трясение? Сознанием жизни. Конкуренты еще и не такое могут. Макс проворно вскочил. Макс, смываемся! Может попробуем отстоять свою частную собственность? Шум камней все нарастает. Макс. Тут уж не до частной, не до собственности. Быстрее смалькиваемся. Увлекается и не за собой. В комфортном местечке, за скалой, воцарились Лио и Лиола. Довольны. Лиола возлежит. Лиола хлопочет около костра с прообразом кофеварки. Лиола и оттуда не дует, и отсюда не пьет. Говорит, как и в апартаментах. Недаром район вызывает у всех бешеную зависть и называется за каменной скалой. При следующей реплике партнера Лиола кокетничает, думая, что это относится к ней. О боже! Какой интеллект! Могучие мозги! Но оказывается, что он восхищал собственной персоной. Как я все умело организовал! Ведь это надо! Один маленький камушек привел к этим глобальным и уютным последствиям. Наконец, Лиол заинтересовался манипуляциями Виолы. Ну, а чем это ты там колдуешь, крыска моя? Виола горда своими кулинарными изысками. Виола, горда своими кулинарными изысками. Над зернами ко! Лиол с пренебрежением хе! Виола, я говорю ко! А я говорю хе! Виола вдруг легко идет к консенсусу. Пусть будет кофе! А когда спал, я сварила зерна кофе этот самый кофе и потом не спала всю ночь! Такой допинг, доложу я тебе! Лиола задачу. Не спала всю ночь? И чем же ты занималась? Виола берет в руки самодельный бинокль. Виола искажет две трубочки. А, какая чушь! И наблюдала за конкурентами. У Лиона, наконец, тоже лазник интересный. Дай-ка мне! Он смотрит бинокль. А, они потеряли комфортное местечко и теперь мечется. Мощь моего интеллекта меня просто поражает! Меня тоже! Проигравшие конкуренты Циньи и Макс довольствуются весьма паскудным местечком. Макс норит. Здесь такие сквозняки! Циньи даже с таким злорадством. Это тебе не за скалой. Комфорт только там. Кто спорит? Но там теперь угнется Лео. Ведь после землетряски они с Виолой первыми пришли. Они сами устроили эту землетряску довольно локальную. Надо же, каких слов где-то нахваталось! Стучит себя по голове. А твоя чайварка совсем не варит. Как же они могли устроить шмяк куска скалы, когда мы видели, как они мелькали вдали? Могли устроить шмяк. И устроили его с помощью высоких технологий. Макс подобился с чаем. Что? Вовсе не обязательно. Находиться в непосредственной близости, чтобы устроить нечто интересное. Макс как гигант мыслей. Как только меня отпустит Радикулит, пойдем и тоже сделаем для них шмяк скалы. Использовать чужой банальный прием? А по-моему, отличная мысль, ведь я мыслитель. А что ты, пахтящая чайварка, принесла? Что ты, пахтящая чайварка, предлагаешь? Ты нет. Уже возится где-то в кустах и комментирует свои действия. Рецепт прост. Как все гениальные. Ловлю птичку. Ты еще глупее этой птички. Иду к костру. Приблизилась к Максу и стала шептать что-то на ухо. За скалой наслаждаются Лео и Виола. Но Лео не расслаблен, а чем-то насторожен. Виола, в тонном маркизе. А не спит ли нам кофею? Лео, какой это шорох в кустах? Не будь таким мнительным. Лео ползет туда. Лео наблюдает за конкурентами. Говорю тебе, шорох! Ну точно! Ручья Макс с сыней. Берут фазу, чтобы хлебать свой жидкий чай. Лео шепчется. Виола стряпнулась. Замышляет что-то? Так ведь не слышно. Она быстро вставила в свое ухо вишенку с чесноком. Виола, все время тебе твержу. Надо пользоваться новейшими достижениями. Зачем тебе сейчас сережка? Это не сережка, а прослушка. Лео. А мне? Чтобы отвязаться, Виола сует вторую вишенку и ему. Вот, слушай, пение. Хорошо слышим шепот сыней и Макса. Сыня с пафосом. О, сколько раз я дрожала здесь от страха! Макс. Да, за скалой это проклятое место. Лео. Проклятое место. Лео клюнул. Лео, проклятое место. Вот я смотрю, у меня аппетит стал хуже. Виола. Не верь. Обычный проволок. Что? Бездарная провокация. В тишину проездил орд сыней. Макс, что за орд? Сыней. В мете, в мете, в небе. Придорно к дярке и в сполохе. Макс. Сыня, да. Мете, мете, орд. Мете, орд. Макс. И летит прямо над скалой. Сыня. Тоном пихия. Проклятое место. Лео и Виола потрясены. Лео, дьявол. Виола, огненные пляски. Выразительная пауза приближения к осознанию. Лео. Как провокация из реальности. Лео, хочешь готовый ответ? Да, хочу. А его нет, Лео. Кого нет? Готового ответа нет. Очень уж тонкая грань между мистификацией и реальностью. Возврат из экскурса в прекрасное настоящее. Выскочил гимн. Как всегда в ажиотаже, как всегда с аппаратурой. Он резко, резво прыгает. На фоне беспробудной спячки Лео, лайнер Макса, промчался ослепительной кометой. И теперь рейтинг гепардов рухнул в пропасть. А популярность бизонов вознеслась у небеса. А популярность бизонов вознеслась у небеса. В те самые небеса, где в прямом и переносном смысле вспыхнул Макс. Теперь он долго будет ассоциироваться у всех нас со слепительным метеором. Стань гепардов у меня. Ни шатка, ни валка, оба. Лео и гепард. Тешат себя в креслах-качалках. Лео брюжит, цитирует Дима. Будет ассоциироваться со слепительным метеором. Черт. Гепард. Это всего лишь фульгарный метафор, Лео. Лео. Я могу предъявить им такую метафору. Гепард. Кто спорит, именно ты, Лео, не он. А ты умеешь наэлектризовать слушателей. Именно ты, Лео, не он. А ты всегда заражал всех своей живительной силой. Громкое, обиженное сопение Лео. Лео вдруг фонтаном. Он ассоциируется с метеором, а я могу с вулканом. Пауза, во время которой гепард взвешивает ценное предложение. Гепард заинтересовался. Катаклизм? А это неплохая идея, Лео. Надо ехать в горы, полазить там под хребтом. Лео. Никуда не надо ехать. Катаклизм здесь. Сколько надо заложить под квадригу? Гепард. А, для этого нужно еще раз поползти там с Иолой. Лео, не надо Иолы. Гепард. Все равно придется с ней силы трясать, чтобы в день Х она не оказалась в квадриге. Лео. Если в день Х Иола не будет в квадриге, все поймут, что это мистфикация. Пауза. Затем чувственное резюме гепарда. Гепард. Ты готов пожертвовать Иолой? Лео с потрясающей циничным пафосом. Так ведь ради святого дело. И тут гепард скочил и тянулся крепко обнимать Лео. Гепард. Это подлинное величие души. Пожертвовать самым дорогим во имя дела. В тебе, Лео, появился размах римского консула. Лео, бери выше. Гепард. Возьмем и выше, Лео. Ты станешь вулканом. Стани бизонов потерпевшие пока в поясках, но уже на ходу. Бизон сидит над бумагами в позе философа. Ворвался. Насколько позволяют травмы, Макс? Макс с зубовным скрежетом. Самые ошлые отыскались. Рванут к квадригу. Запечатляют свои светлые образы на фоне вулкана. Бизон привык к провокациям, поэтому хладнокровно. Потом взрыв на нас свалит. Методы примитивные, но эффективные. Народ это любит. Макс. Народ, народ. Кому он сдался, этот надоедливый, занудный народ? Он всегда только мешает видному политику делать его великое дело. Оба с пониманием вздохнули. Бизон. Мне тоже часто снится. Эх. Эти бы территории. Эти бы ресурсы. Но только без этого электората. Вечно им чуда не хватает. То денег, то лекарств, то башмаков, то трамваев. А без них можно было великие дела завернуть. Макс с нежностью. Ты всегда был романтическим мечтателем, Бизон. Бизон третий. Как трепетно. Но ты еще больше романтик, Макс. Как трепетно. Все твои душевные порывы. Легкокрылые циния. Грам-театр. Макс с его подвалами. Так сколько туда нужно заложить? Бизон крепко обнимает босса. Бизон. Всем сердцем приветствую твое мужественное решение, Макс. В минуту апогея она, конечно, будет на сцене. Но уж не в буфете же. Бизон. Тротила надо будет таскать всю ночь. Макс. И что тебя все время влечет к шаблонным ходам? Какую еще ночь? Зачем ночью? Днем! Дин в экстазе скачет в супермаркете. Бурно комментирует встречу прислуги. Айседоры и Клеопатры. Дин. Они случайно столкнулись в лабиринтах элитного супермаркета. Жаль, конечно, что не сами конкурентки, а всего лишь их холодки, Айседоры и Клеопатры. Как вы помните, эта камеристка ценнее и камеристка фиолы. Яблоком раздора явилась для них пачка овсянки. Как болит летит огромная пачка овса. Клеопатры. Да забирай ты свой овёк для своей кобылы. Айседоры. Это синяя кобыла. Её весь мир налёг легкой окрылой стрекозой. Клеопатры. В огранде полу укрепляли перед её танцами. Все знают, что она трескает котлеты с макаронами. Айседоры. Мы с синей, даже название такого не зная, макароны готовим только в спагетти. Клеопатры. Правильно, фиола вас обеих обличает. По грязной в болоте быта. Айседоры. Мы с синей в болоте, да мы с синей каждый день и каждый вечер парим над прошлой реальностью. Клеопатры. Это мы с фиолой парим, создавая светлые образы. Айседоры. Ха-ха, светлые, прям таки прозрачные. От этих светлых, от этих образов стонет вся планета и прилегающие к ней окрестности. Шипение соперниц. Гримм-уборная циния. Циния занимается собой около туалетного столика. Когда явился Макс в белых одеждах, даже брови не повела, осталась без тростника. С осознанием своей особой миссии, Макс подобен петуху в курятнике. Макс. Циния. Сегодня я решил исполнить твою мечту. Циния. Которую из 117. Макс, а их у тебя 117? По данным последнего маркетинга, да. Слегка бескуражный, Макс присел на кушетку. А я и не знал. Ты, Макс, вообще меня практически не знаешь. Да и теперь же практически не осталось времени узнать поближе. Ты думаешь, Макс погибнет сегодня? Он аж перескочил. Это почему я? А кто же я? Раздался шум. Это носит в подвало взрывчатку. Циния показательно изобразила, что прислушивается. Там, кстати, какой-то подозрительный шум, что-то тяжелое таскает. Неужели готовят покушение? Макс. Ой, сколько же на меня покушались. Синяя карта на стол. Почему на себя? В данном конкретном случае на меня? Макс закашлялся от нежности. Откуда у тебя эта информация? От моей интуиции. Макс взял себя в руки. От твоей интуиции мани величия. Покушаются только на нас, видных политиков. Ну, а кому же еще? Ну, а кому же еще по карману финансировать такие мистификации? Он решил резко сменить тему. Далее диалог продолжается на зыбкой грани сюрреализма и реальности. Оба говорятся под текстом. Макс. Лично я хочу финансировать нечто совсем иное. Твое турне, Циния. Лично я не собираюсь в турне. Соберешься. Вечером. Стремительным рывком. К чему такая спешка? А что медли-то? Ты улетаешь на... Небеса? На мировые расстроли. И я буду страстно любить тебя. Издалека. О-о-о! Меня свой виртуальный вариант также вполне устраивает. Звездой нужно любить издалека. Тряпотно и няшно. И без хлопот. Макс галантно пригласил ее по томительной мелодии. Пара танцует. Циния, какие со мной хлопоты? Сложные положительные эмоции. На подвале залпом грохот. Макс вздрогнул всем телом. Танец прервался. Циния томно упала в кресло. Циния с притворной заботой. Ой, как бы на тебя и вправду не покусились. Макс, отринув интонации интеллигентно, очень народно. Соображаешь, что мелешь. Еще накаркаешь. Квадригат. Салон светлых образов. Виола занята этими салонными образами за компьютером. Лео вошел в каком-то ажиотаже. Он даже жестикулировал, как на митинге, но без слов. Виола. Всю ночь меня занимала одна мысль. Всю ночь я думал эту мысль. Для двух мыслей в твоей голове слишком тесно, милый. Всему миру известно, я мыслитель. И ночью ты мыслил о том, что подарить мне вечером. Далее диалог балансирует на зыбкой грани глубинного взаимопонимания и легкой иронии в связи с пикантной ситуацией. Лео тяжело бухнулся в кресло. Вечером тебе уже не понадобится никакой презент. Кроме тебя, милый. Знаю. Поэтому я и думал. Могла бы ты, Виола, добровольно отдать за меня жизнь. Милый, ты заговорил терминами партизанского отряда. Лео в позе. Представь, тебе предложат выбор. Твоя жизнь за мою. А какой кретин это предложит? Допустим, найдется такой. Какой такой? Богаче тебя? Лео даже прошелся в сердцах. Виола! Сейчас речь идет о самом святом! О Папе Римском? А Лео вновь принимает позу. О принципах! Виола действительно опускает его с небес на землю. Мой принцип? Расширить имидж в салон. Слышен сильный шум. Там готовят акцию. Кажется, его уже расширяют. Где-то в подвале начали. Слышишь шум? Это шумы в моем сердце. А ревмия? От того беспобудного сна или от переедания? Как ты можешь? Шум, как морской прибой от моря эмоций к тебе. Только покачнулись, как пешторми. Кстати, о море. После как очнулся. Да ведь давно мечтала уплыть в дальний круиз. Ты пошлешь меня в этот дальний круиз прямо сегодня вечером? Или поплывем вместе? Лео даже вздрогнуло от такого предложения. У него несколько иные планы на вечер. Еще что? И привези Господь. Во тьме пробираются две фигуры в балахонах и капюшонах. Они ползут по каким-то подвалам, где есть трубы и вентили. Это Циня и Виола. Атмосфера ироничной загадочности. Циня. Пароль. Виола. Политик. Отзыв. Циня. Шоу. Начинают работу с какими-то крупными и мелкими вентилями. Диалог во время ударного труда. Виола. Вожак стадо бизонов ничего не учуял. Циня. Учуять можно, если хоть иногда думаешь о других. А Макс всегда в центре мироздания. Его эго превыше всего. Виола, как и у Лео. Он тоже предвосхищает сейчас оргию огненной стихии. Циня. И оба заранее наслаждаются дикой варварской рекламой. Виола. Уж таков менталитет. Циня. Надо признать, весьма странный менталитет. Виола. Постпозолитарный. Циня. По-моему, это настоящий диагноз. Та легкая дидактичность, которая присутствует в их спичах, скрашивается полными юмора, манипуляциями с вентилями. Циня. Мы хотим жить в устойчивом мире. Виола. В комфорте цивилизации. Циня. Мы хотим, чтобы самые предприимчивые чувствовали свою социальную ответственность за тех, кто слабее их. Виола. Но как только мы влетаем в эту вип-стаю, у нас мгновенно наступает социальная амнезия. Циня. Мы сразу забываем обо всем и хотим лишь одного. Лидировать во всем. Лидировать любой ценой. И объявить всем эти символы лидерства в виде дворцов и яхт, лимузинов и эскортов. Виола. Говорят, у Папы Римского вообще не было никакого личного имущества. Циня. Зато у нас и вересты — хлама, и мы мистово поклоняемся этому барахлу. Виола. А потом мы все равно начинаем чувствовать свою внутреннюю несостоятельность. И понимаем, что никакой хлам не может удовлетворить наших бесовских амбиций. Циня. И тогда мы с дикарской неуемностью хотим власти и славы. Виола. О, да. Хотим их с пещерной ненасытностью. Циня. Политики утверждают, что власть сохраняет молодость. Виола. Только у этих самых авантюристов я хотела сказать — политиков. Потому что другие быстро стареют от их моральной ненасытности. Пауза горечи. Затем детская шаловливость. Циня. Ты все открутила как надо. Виола. Вернее, как в детстве. Помнишь, вересты всегда были заодно. Циня. Я не знаю главного, что мы с тобой никогда не предавали друг друга. Виола. В отличие от них. Весело кружится. Циня. Бизоны и гепарды хотели стихии огня? Виола. А получат? Циня. Как это всегда бывает в мире парадоксов? Виола. Получат. Нечто противоположное. В плеске адреналина Макс и Бизона оба собираются в Гранд-театр на огненное шоу. Макс. Твой хронолизм, надеюсь, не подведет? Бизон с Фанаберией. В точке Х окажемся вовремя. Макс суетливо переставляет предметы, Макс. Учти, Бизон. Если в сей момент мы будем далеко от Гранда никакого эффекта, а слишком близко, больно уж или к риску для нас? Бизон. А кто хочет рисковать? Я, что ли? Не дрейфь, Макс. Макс. Кто дрейфит? Я? Бизон. Ну уж и шуткануть нельзя, Макс. Так шутили в 30-е годы в дальнейших советах. И я прошу тебя поставить эти архаичные приколы, Бизон. Бизон. Нервничаешь. Макс принимает положение к возу великого груза ответственности. Любой крупный стратег нервничает перед акцией. У гепардов обстановка более расслабленная. Они тоже собираются, но в квадригу. Околоподобие селектора гепард со смаком подслушивает диалог конкурентов Макса и Бизона. Лео занимается запонками и не одобряет объекты прослушки. Лео. Пора, гепард, пора. Но кого ты слушаешь? Ты еще надеешься услышать хоть что-то свежее от этих примитивов Макса и Бизона? Ведь они оба эталон стандартного костного мышления. Гепард. Только что они точно так же высказались о нас с тобой. Лео. Почем? Но они все-таки примитивнее. Гепард. Зато хитрозадые. Тоже до секунды рассчитали где им надо быть в ответственный момент. Довольно захохотал. Лео. Еще не знает, бедолаги, что тут пойдет пиар на пиар. Гепард. А как же, настоящий рекламный конкурс. Лео. Еще надеется испить чашу искрометного пиара в одиночку. Гепард. А нет уж, придется поделиться. Схватив шляпу, Лео устремился прочь. Лео. Ну что, гепард, мы подъехали. Гепард. К своему звездному мигу. И так едут. Все едут, покачиваясь. Макс и Бизон в своем спецлимузине. Лео и гепард, естественно, в своем. Звонок на мобильный аппарат Макса. Он линейно, без спешки отвечает. Макс. Ну и что? Слушай, а почему мне должно касаться всемирное потепление? Бизон слушает по своему аппарату. Бизон в трубку. Ну потоп, ну даже и всемирный. И вдруг Макс подскочил на полметра и завопил. Макс, что? Потоп в Гранд Театре? Бизон рычит в трубку. Как? Как вы могли допустить потоп вместо вулкана? Звонок на мобильный аппарат Лео. И он и гепард берут свои трубки. Лео расслаблен. Ну и что? А почему меня должен волновать этот разлив? Гепард. Даже если с размером с озера. Оба пристали. Лео. Что? Разлив в квадриге? Гепард. Это вместо вулкана лично удавлю вас, гады! И вот в двух лимузинах все закричали вместе. Все. Сантехников надо к стенке! Сантехников к стенке! Каскадом в звуке взрывов. Впрочем, это уже никого не трогает. Привыкли. И в том и в другом лимузине после первой бурной реакции на потопы царит умиротворение. И бизоны и гепарды полу лежат на роскошных сиденьях в своих роскошных салонах. Макс. Опять у этих недотеп что-то рвануло. Бизон прослушивает информацию по мобильнику. Общественные бани, что ли? Бизон. Макс, ты не поверишь. Макс. Я уже давно никому не верю. Бизон. Нашу штаб-квартиру рванули. Макс даже очнулся. Бизон. Да. Реакция на звуки взрывов во втором лимузине. Лео. Ой, надоели все они со своими взрывами. Гепард готовится принять сообщение по мобильнику. Гепард. И не говори. У них одно и то же. Никакой фантазии. Гепард в трубку воплют. Нет! Лео поддакивает. Нет, нет полета. У них есть, Лео. Рванули твою резиденцию. Два лимузина с виском тормозов и прочими трелями автомобильного саммита съехались. Замерли ноздря к ноздре. Началось страстное выяснение частных политических позиций. Макс. Вы что, совсем офонарели? Наш дворец влетел. Бизон, взлетел. А сначала влетел нам в два миллиарда. У! Е! Конкуренты задохнулись от нестерпимой обиды. Лео. А наш? Вы думаете, нам обошелся дешевле? Гепард. Только для интерьера-сортира мы возили алмазы аж из Сьерра-Леоне. В свою очередь задохнулись и бизоны. Бизон. О! И удивил. Да мы из цесарских гор доставляли алмазы Брэк. Короткий тайм-аут. Перевели дыхание. Осознали, что с их-то доходами ничего страшного не произошло. Макс. Уже шутливо. Не горюй, Лео. Заново отстроишь. Еще помпезнее. Будет резиденция у тебя как у МНХТ по 17-го. Лео. Да уж не подкуплюсь, Макс. Но и ты. Давай сваргань себе дворец не хуже, чем у Нерона. Макс. Верь. Скряжничать не стану. Возникли Циния и Виола. Циния. И мы надеемся, что вы не подкупитесь. Виола. И всю мощь своей ласки и нежности пошлете на джентльмены в состоянии боевой готовности. Макс. На вас. Лео. На вас. Но почему-то милой мадемуазель такой вариант не подходит. Циния. Зачем же на нас? Пошлете на других. Виола. На тех, кто с низким упорством избирает вас и только вас. Все избирают вас в зип по горту. Циния. Год за годом. Десятилетия за десятилетиям. Виола. Чтобы вы могли мчаться в зип-лимузинах своей вип-резиденции для вип-жизни. Циния и Виола садятся как на зеленой лужайке. И это смягчает то жесткое резюме, которое делают обе. Циния. Что олицетворяет ваша политика, джентльмены? Виола. Что она защищает? Ваше неуемное желание денег, комфорта и популярности? Виола. Будем искренни, хотя бы раз в жизни. Никто бы не пожалел, если бы в момент Х вы оставались в своих резиденциях. Никто бы не пожалел об этом. Весьма многозначительная пауза. Циния. Ну, мы именно мы. Считайте, что вас там не было. Виола. Ведь мы не столь кровожадные, как вы. Еще одна пауза, не менее выразительная. Джентльмены наконец догадались. Макс. Что? Виола. Это вы? Макс. Вы соединили стихии воды и огня в тишину усталой планеты. Циния. Это две самые древние естественные стихии. Джентльмены воют. Затем становятся в позы для пафосных заявлений. Макс. Стихии воды и огня уничтожат нашу мирную планету. Циния и Виола не настроены на ложную патриотизацию. Циния. А мы думаем иначе. Виола. Наша мирная планета станет жертвой двух других стихий. Циния. Стихий глупости и самовлюбленности. Раздался грохот камнепада и бульный шум водопада. Циния. Это вы? Макс. Водопада. Финал. Редактор субтитров А.Синецкая Корректор А.Егорова