ДДП Сессия 1 Часть 2

Sometimes parents are ready for these changes, sometimes they are not. When you work with a child, do you stay alone with them in the office? Sometimes. So sometimes parents are also present? Yes, sometimes they are. You have to assess the situation. You need to develop your own approach to caring for children and teenagers, your philosophy. Based on the Bible, I dare to say that caring for children and teenagers requires parental involvement. The Bible does not tell us exactly what this involvement should look like. You have a lot of freedom in choosing the wisest strategy and working with a specific family, but parental presence is necessary because they are part of the problem-solving process. Maybe counseling will show that they are part of the problem, but in any case, they are part of the solution and they need appropriate resources and should participate in this process with you. Usually, I first meet with the parents, I ask them all the questions that interest me and try to gat Иногда родители готовы к этим изменениям, иногда нет. Когда вы работаете с ребенком, вы находитесь с ним в кабинете наедине? Иногда. То есть иногда родители тоже присутствуют? Да, иногда присутствуют. Вы должны оценивать ситуацию. Вам необходимо выработать свой собственный подход к душепопечению детей и подростков, вашу философию. На основании Библии я смею утверждать, что душепопечение детей и подростков требует участия родителей. Библия не говорит нам, как именно должно выглядеть это участие. У вас есть много свободы в выборе самой мудрой стратегии и в работе с конкретной семьей, но присутствие родителей обязательно, потому что они являются частью решения проблемы. Возможно, душепопечение покажет, что они являются частью самой проблемы, но в любом случае они часть решения, и они нуждаются в соответствующих ресурсах и должны участвовать в этом процессе вместе с вами. Обычно я сначала встречаюсь с родителями, я задаю им все интересующие меня вопросы и стараюсь собрать как можно больше информации. Иначе ситуация складывается так. Родители приводят на первую встречу своего 13-летнего подростка. Они не хотят быть на встрече, потому что они хотят с вами познакомиться. Однако во время встречи они неизбежно начинают подавать вам тайные сигналы, например, беззвучно шевелить губами, когда говорит их подросток. Вы пытаетесь внимательно выслушать подростка, но параллельно с этим вам надо еще и читать по губам и расшифровывать их сигналы. Или же родители говорят вам, ну вы же знаете, мы много раз пытались поговорить с Джонни на эту тему. На что я отвечаю, нет, не знаю, понятия не имею о чем вы. Они все время на что-то намекают, говорят закодированными сигналами, как будто я должна все понимать. Однако я их в первый раз вижу и откуда мне знать, что они имеют в виду. Еще пример. Родители поведали мне часть истории и я задала им прямой вопрос. В ответ они говорят, пусть Джонни сам ответит на этот вопрос. На что Джонни отвечает, ничего не знаю и не вижу никакой проблемы. Я перевожу взгляд на родителей, а они многозначительно мне кивают, вот так, как будто говорят, да, да, проблема как раз есть. Кто-нибудь может сказать мне, что здесь происходит? Или же люди пытаются что-то выразить мимикой и жестами, а не словами. Мне приходится останавливать их и говорить, извините, я очень тупой душевопечитель. Я не в состоянии расшифровать ваши сигналы. Давайте встретимся отдельно и вы свободно расскажете мне все, что хотите рассказать, не в присутствии вашего ребенка. Еще одна важная причина для участия родителей. Мне нужно их осознанное охотное участие в процессе. Я хочу, чтобы они чувствовали себя комфортно в общении со мной. Я сама никогда не отправлю моего ребенка к душевопечителю, которого я плохо знаю или в полезности которого я не уверена. Какой смысл отправлять детей обсуждать личные проблемы к чужим людям без малейшего представления о том, что там происходит за закрытыми дверьми? Какой подход и философия у этого душепопечителя? И чему он будет учить моего ребенка? Мы не должны этого делать. Поэтому я говорю родителям. Вот какая у меня душепопечительская философия. Я буду работать с вашим ребенком, но я также хочу работать с вами, потому что вы играете важную роль в их жизни. Это не значит, что вы должны присутствовать на каждой встрече. Я считаю, что вы главный источник поддержки и помощи для вашего ребенка. Возможно, я встречусь с вашим ребенком два или три раза, а потом снова встречусь с вами и поделюсь тем, какие цели я поставила и какие следующие шаги я считаю правильными, и спрошу у вас, согласны ли вы с этим направлением. В некоторых случаях сам ребенок хочет, чтобы родители присутствовали на встрече. Некоторые душепопечители отвечают на эту просьбу отказом, и у них есть на то свои причины. Я в подавляющем большинстве случаев соглашаюсь с ребенком. Как я могу не дать родителям присутствовать на моей встрече с их ребенком и не дать им возможность видеть, что происходит на встрече, и выразить свое согласие или несогласие с моими решениями? Если ребенок хочет видеть своего родителя в моем кабинете, моя задача построить мосты и в конечном счете стать ненужной. Моя задача подготовить родителей к самостоятельной заботе о своем ребенке, а не держать их в зависимости от меня. В редкой ситуации, когда ребенок или подросток сам хочет присутствия родителя на встречах, я всецело поддерживаю эту инициативу. Конечно, бывают и исключения. Например, родитель занимается сапатажем, мешает процессу, или ему самому нужно душепопечение. Однако в большинстве случаев я считаю их влияние положительным и всячески приветствую их участие. Все зависит от конкретной ситуации. Я могу встречаться с родителями через каждые 6 встреч с ребенком или же через каждые 3 или 4 встречи. Проработав с ребенком некоторое время, я говорю, на следующую встречу я хочу пригласить твоих родителей. О чем бы ты хотел поговорить с ними? Чем ты хочешь с ними поделиться? Я хочу охотного согласия и участия ребенка, а не насилия над его волей. Я хочу, чтобы мой план действий был ему по душе и помогал ему построить мосты в отношениях с самыми близкими людьми. Кажется, я немного отвлеклась от темы. Я хочу поделиться с вами еще одним слайдом, после чего мы сделаем перерыв. Он называется «Важные факторы». Я люблю сравнивать душепопечение детей и подростков с большим пазлом. Вы пытаетесь собрать этот пазл из многих кусочков, правильно подбирая их. Дети и подростки похожи на сложный пазл и не являются одним его кусочком. Они не состоят всецело из дефицита внимания, депрессии и т.д. В этот пазл входит много частей. Культура их окружения, ценности, в которых они воспитываются, их личные сильные и слабые стороны, биполярное расстройство, депрессия и другие факторы. Каждый фактор – это всего лишь одна из многих составляющих, а моя задача – увидеть, как собрать из этих кусочков полную картину и какое место занимает в ней каждый из них. Иногда родители берут два кусочка и пытаются соединить их друг с другом. Посмотри, они связаны друг с другом. Однако позднее вы обнаруживаете еще один кусочек и говорите, посмотрите, на самом деле эти кусочки лучше подходят друг другу, чем первые два. Ваша задача – правильно собрать полную картину из разных кусочков, которая правдиво отражает личность и жизнь вашего опекаемого. Более того, вы должны помочь родителям правильно понять своего ребенка и увидеть его таким, какой он есть на самом деле. Метафору пазла можно применить и к душепопечению как таковому. Один из кусочков – это моя методология. Другой – это семейная культура или этническая культура опекаемого. Третий – особенности личности опекаемого и его развития, сильные и слабые стороны, таланты, грехи, к которым он больше всего склонен. Четвертый – его духовное состояние и так далее. Этих кусочков очень много, и мы должны точно собрать их в единое целое. Часто ребенок приходит на душепопечение только с одним кусочком пазла, непосредственной проблемой, которая волнует его родителей. В результате мы фокусируемся свое внимание на этой проблеме, и это, конечно, важно, но мы также должны понять, какие другие кусочки влияют на эту проблему и связаны с ней. Именно так мы должны думать о детях, как о наших опекаемых. Мы должны быть знатоками их внутреннего мира. Мы должны разобраться, из каких кусочков он складывается. В скором будущем я хочу включить в этот курс видео-серию «Советы родителям». В этом году я не могу этого сделать из-за авторских прав, лицензий и тому подобного. Известные авторы Пол Трип и Тед Трип написали книгу «Возраст возможностей», а Тед Трип написал книги «Как быть пастырем своего ребенка» и «Как наставлять сердце ребенка». Давным-давно, в далеких 90-х, они также создали обучающую видео-серию для церквей «Советы родителям», в которой они подчеркивают, насколько важно влиять на сердце и мотивацию своих детей, основываясь на библейском мировоззрении. Совсем недавно вышла новая книга Пола Трипа «Воспитание детей. 14 принципов». Очень хорошая книга, я очень ее рекомендую всем родителям. Часть информации, которую я хочу поделиться, я позаимствовала из видео-серии «Советы родителям», где Пол Трип говорит о самой большой опасности, которая подстерегает современную христианскую семью. Он ссылается на книгу «Судей 2.10», где говорится о новом поколении, которое не знало Господа и дел его, какие он делал Израилю. То есть Израиль был первым поколением, они были свидетелями многих чудес божьих. Какие божьи дела они видели? Разделение Красного моря, огненный столб, манна. Они видели великие чудеса, которые нам с вами вряд ли доведется увидеть в этой жизни. Несмотря на это, поколение, которое пришло им на смену, забыло об этих великих чудесах. Почему? Мы спешим осуждать их за это, думая, если бы я увидел горящий куст, я бы обязательно поверил Богу, или если бы передо мной раступилось Красное море, у меня бы пропали все сомнения. Тем не менее Израиль, переживший столько божьих чудес, очень быстро о них забыл. Пол Трипп говорит, что в этом заключается самая большая опасность для христианских семей. Мы легко забываем о Господе. Мы забываем о его присутствии, о его характере. В результате мы воспитываем поколение, которое не помнит о Боге и не применяет его истину на практике. Это приносит огромный вред нашим детям, формируя у них безбожное мировоззрение. Давид и Ирения пишут, что на родителях лежит ответственность культивировать в детях духовный голод и духовную жажду. Их главная задача не добиваться беспрекословного подчинения себе, но формировать в детях сердечное желание познавать Бога и следовать за Ним. Мы должны всеми силами привлекать наших детей к Евангелию. Слишком часто мы зацикливаемся на «можно» и «нельзя», «правильно» и «неправильно», «хорошо» и «плохо». Все это, конечно, важно, но при этом нам нужно больше говорить детям о Господе, о его характере, и делать это так, чтобы ребенок или подросток мог сказать, конечно, я хочу знать такую удивительную личность. Бог настолько велик и прекрасен, что я хочу глубже узнавать Его и переживать Его реальность на личном опыте. К этому должны стремиться не только родители, но и душепопечители. Мы должны использовать Библию не только для того, чтобы зачитывать им стихи о том, почему их поведение греховно и почему они должны побеждать грех, но и для того, чтобы познавать Бога и иметь близкое общение с Ним. Работая с детьми и подростками, мы должны иметь именно такое видение. В своей видеосерии «Советы родителям» Пол Трипп говорит, что Бог призывает семью быть главным центром христианского обучения. Призвание Церкви – не заменить семью, а обучить ее. Роль правительства – не заменить семью, а оберегать и защищать ее. Место школы – не заменить семью, а поддерживать ее. Однако родители часто перекладывают воспитание детей на разные организации, особенно на церковь, воскресную школу, молодежную группу, ожидая, что они сделают их детей духовными и благочестивыми людьми, вместо того, чтобы в повседневном общении культивировать их духовную жизнь. Вот что он говорит. Родители должны считать себя учителями своих детей. Родители должны учить детей смотреть на жизнь через призму искупления и реальности Бога. Чтобы успешно выполнить эту задачу, родители должны демонстрировать духовную жизнь на личном примере. Мы, родители, должны в первую очередь осознать, что учить наших детей должны мы, а не общество, школа или церковь. Мы должны заниматься ученичеством с нашими детьми, с нашими племянниками и племянницами, внуками и внучками, со всеми детьми, которых Бог послал в нашу жизнь. Мы должны учить детей видеть Бога во всех аспектах жизни, во всех обстоятельствах. Они должны научиться помнить, что Бог всегда рядом с ними. Когда мы отвозим детей в школу, мы всегда напоминаем им о том, что Бог рядом с ними. Он не остался дома, он не ждет, пока они придут домой, чтобы помолиться ему за ужином. Когда ты войдешь в здание школы, Бог войдет туда вместе с тобой. Когда у тебя будет матч по борьбе, Бог тоже прибудет с тобой. Они должны усвоить, что Бог везде. Он присутствует во всем, что они говорят и делают. Эта истина должна глубоко проникнуть в их сердце. Мы, взрослые, также должны помнить, дети постоянно за нами наблюдают. Они внимательно следят за всем, что мы говорим и делаем. Они сразу же видят, лицемерим ли мы или поступаем искренне. Они видят, поступаем ли мы в соответствии с ценностями, которые проповедуем. Когда родители требуют, чтобы дети оторвали себя от телефонов или компьютерных экранов, а сами часами сидят перед телевизором, смотрят YouTube-канал по компьютеру или играют в видеоигры, что они проповедуют? Они говорят о том, что они не живут в соответствии с исповедуемыми ценностями. Я хочу привести несколько цитат, которые указывают на то, что Бог желает развивать отношения с нами, а не просто отдает нам приказы. Как мы можем удивить подростка своим подходом? Как мы можем призывать подростка к благочестью не буквой закона, а подчеркивая свободу, которая в нем сокрыта? Свободу, которая проистекает из взаимоотношений, основанных на любви. Первая цитата принадлежит Святому Августину, хотя ее часто приписывают Мартину Лютеру. «Люби Бога и делай, что хочешь». Вам знакома эта цитата? Что она значит? «Люби Бога и делай, что хочешь». Да, пожалуйста. Если мы любим кого-то, все наши желания направлены на любовь к этому человеку. Если я люблю моего мужа и моих детей, для меня естественно делать все в их наилучших интересах. Мною руководит любовь, а не эгоизм. Желание угодить им, сделать их счастливыми, принести им радость. Когда мы любим Бога, наши желания приходят в правильный порядок и гармонию. И всеми нашими поступками руководит любовь к Нему. Часто по отношению к нашим детям мы занимаем такую позицию. Ты должен поступать правильно и, между прочим, еще и Бога любить. То есть мы не культивируем любовь к Господу и Его воле в первую очередь, даже в трудную минуту, даже в искушении поступать угодно Ему и делать добро. Мы знаем, что выжить в этом мире и устоять перед окружающей нас культурой чрезвычайно трудно. Как мы можем требовать от своих детей, чтобы они поступали правильно, если мы, родители, не показываем им хороший пример? Если они не видят, как мы принимаем трудные решения, противостоим соблазнам мира, закладываем в сторону электронные гаджеты, чтобы пообщаться с ними, или жертвуем целый день на то, чтобы сделать им приятное. Если они не видят всего этого в нашей жизни, откуда у них появится библейский взгляд на мир? Таким образом, Бог призывает душепопечителей и родителей в общении с новым поколением, занимаясь ученичеством с детьми и подростками, в первую очередь демонстрировать им жизнь с Богом на личном примере. Если Библия действительно учит тому, что семья – главный центр по воспитанию учеников, и родители в глазах Бога являются главными учителями в жизни своих детей, призванные на личном примере показывать им реальность Бога, в чем тогда состоит главная задача библейского душепопечителя? Я считаю, что наша главная задача – помогать родителям успешно выполнять их призвания, снаряжать их всеми необходимыми навыками и ресурсами для того, чтобы они были мудрыми душепопечителями и учителями для своих детей. Мы должны воплощать Христа для родителей, обучая их тому, как быть воплощением Христа дома в ситуациях, которые посылает Бог для обучения их детей. Мы помогаем родителям стать экспертами в понимании своих детей. Светский терапевт говорит – это я эксперт в жизни вашего ребенка. Родители, вы должны отойти в сторону. Скорее всего, вы – часть проблемы, и я буду решать эту проблему без вашей помощи. В результате родителей устраняют из процесса душепопечения, тогда как мы призваны наоборот всячески помогать им стать экспертами в понимании своего ребенка и помощи ему, а также обеспечить их всевозможными ресурсами. Даже самые лучшие родители сталкиваются с большими трудностями в жизнях своих детей. Ошибочно считать, что хорошие христианские родители имеют беспроблемных детей. Секретной формулы успеха в воспитании детей не существует. В прекрасных христианских семьях иногда вырастают плохие дети. И наоборот, хорошие дети иногда вырастают в крайне неблагополучных семьях, потому что в ответ на страдания и влияние окружающей среды ребенок всегда совершает личный нравственный выбор, и его сердце выбирает своего господина. Мы любим создавать всевозможные христианские формулы, и формула родительского успеха – одна из них. Вместо того, чтобы обозначить общие библейские принципы благочестивого родительства и предоставить семье свободу в том, как именно воплощать эти принципы на практике в их конкретном браке, с их конкретными детьми и в их обстоятельствах. Например, у некоторых родителей есть дети с инвалидностью, у других – с психоэмоциональными особенностями или задержками в развитии. Наша задача – помочь им в их нелегком призвании и обеспечить их необходимыми ресурсами, помочь им понять уникальные нужды их детей, которые непросто восполнить. Затем моя задача – быть экспертом в понимании ребенка, который сидит в моем кабинете. Я должна установить контакт с этим ребенком, приложить все усилия к тому, чтобы вовлечь его в общение со мной, узнать его как можно лучше, построить доверительное отношение с ним. Моя задача – построить мосты между ребенком и его родителями. Я должна демонстрировать принципы любви в моих отношениях с этим ребенком и его родителями, обеспечить их нужными их ресурсами и навыками. Например, что вы будете делать с ребенком, страдающим обсессивно-компульсивным расстройством? Кто-нибудь из вас умеет работать с таким ребенком? Почему нет? Потому что вы должны понимать проблему и знать ее решение. Человек, который душоопекает обсессивно-компульсивного ребенка, должен обладать определенными навыками. Работа с человеком, пережившим насилие, тоже требует особых умений и навыков. Если ребенок страдает настолько сильной сепарационной тревожностью, что его невозможно заставить выйти из дома, достаточно ли сказать ему – «Не бойся! Бог с тобой! А теперь садись на автобус и едь в школу!» Догадываясь, что родители говорили ему эти слова уже тысячу раз, и это не помогло. В таком случае, что заставляет вас думать, что если вы скажете ему то же самое, это вдруг на него подействует? Душопопечитель должен глубоко понимать проблемы и трудности опекаемого, чтобы затем сказать к его сердцу мудрые, уместные и благотворные слова. Кроме того, я должна обладать библейским мировоззрением, чтобы различать, что приемлемо, а что нет. Например, в мире светской экспрессивной терапии существует множество методик для помощи детям и подросткам, однако многие из них совершенно неприемлемы в христианском душопопечении. Почему? Многие из них не только невиблейские, а даже антибиблейские. Они основаны на мировоззрении Нью Эйдж, на буддизме или на гуманистическом убеждении «делай то, что тебе приятно, поставь свои желания на первое место». Эти учения идут вразрез с нашей христианской верой, но тем не менее мы часто клюем на их удочку, потому что мы видим, что некоторые методики работают на практике и приносят результат. А раз методика приносит результат, в ней не может быть ничего плохого. Да, методика может сработать, но по чисто эгоистическим причинам, а не библейским. При этом хочу подчеркнуть, что в арсенале экспрессивной терапии существует множество полезных идей и инструментов, которые можно успешно использовать в библейском душопопечении, сочетая их с библейским мировоззрением, проповедью Евангелия и правильным отношением к жизни. То есть, по словам известной поговорки, мы должны стараться не выплеснуть ребенка вместе с водой, но взвешивать, какие светские приемы и методы использовать, а какие нет, фильтруя их через библейское мировоззрение, и затем принять обдуманное решение. Те из вас, кто хочет заниматься душопопечением после окончания семинария, столкнутся с этой трудностью. Во время обучения перед вами откроется целый мир всевозможных инструментов, методик и приемов. Из этой огромной сумки инструментов вы с восторгом достанете гаечный ключ, словно увидев его впервые, и начнете на радостях применять его ко всему подряд. Почему? Потому что вы вдруг осознаете, что гаечный ключ работает, и что он у вас есть, и в пылу энтузиазма начнете крутить им все без разбору. Или же вы возьмете в руки молоток. «О, у меня есть молоток, и он работает!» Или «О, какая полезная терапия!» И вы начинаете использовать ее с каждым опекаемым, потому что вы увидели ее пользу, и это единственный инструмент, который вам известен. Но вы используете его неразборчиво и необдуманно. Молоток – ужасный инструмент, когда вам необходимо что-то совершенно другое. Великое множество полезных ресурсов и прекрасных инструментов таит в себе большое искушение. Если вы не будете задавать себе вопросы о том, соответствуют ли они библейскому учению и мудро ли будет их использовать, вы рано или поздно превратитесь в светского терапевта. Это происходит со многими, и в этом состоит большая опасность. Да, в мире есть много высокопрофессиональных специалистов, у которых мы можем многому научиться. И именно поэтому я задала вам для прочтения книгу «Игровая терапия в семейном душепопечении». Однако мы должны быть крайне осторожны. Если вы начинаете вашу цепь рассуждений с безбожной предпосылки, это обязательно закончится безбожными выводами. Если человек начинает процесс душепопечения с безбожного мировоззрения, логично ли предположить, что в конце он найдет Христа? Нет. Однако светские наблюдения и инструменты привлекают многих из нас, и мы клюем на эту удочку и попадаем в ловушку. Да, в светской терапии есть много хороших наблюдений и интересных открытий, но их предпосылки и выводы ошибочны. Поэтому вы должны постоянно упражняться в развлечении, особенно в работе с детьми и семьями, потому что даже общепринятая философия конфиденциальности и взгляд на ребенка как на автономного клиента уже противоречит библейской цели укрепления семьи. Есть ли у вас вопросы или комментарии по этой теме? К этому времени вы уже все зарядились кофеином. То есть вы хотите сказать, молодец, Джулия, мы с тобой согласны, продолжай говорить. Да. Я собираюсь посвятить отдельное занятие экспрессивным терапевтическим методикам. Я глубоко убеждена, что некоторые из них могут принести пользу, но для этого мы должны сначала искупить их. Мир говорит, посмотри, какой классный терапевтический инструмент, но мы должны сделать его своим. Например, колледж в Дуэлстауне предлагает сертификат по огородно-садоводческой терапии. Вдумайтесь в этот факт на минутку. Огородно-садоводческая терапия. Я получаю специализированные навыки в области огородно-садоводческой терапии и плачу колледжу 7 тысяч долларов за сертификат, который подтверждает мою экспертизу. Разве это не глупость? Я ни в коем случае не хочу умолить важную роль Божьего творения в нашем психическом здоровье, потому что именно в этом суть этой терапии. Мир использует Божье творение и заявляет о том, что оно имеет терапевтическую искупительную ценность и оказывает благотворное влияние на жизнь человека. Мы с вами должны сказать в ответ на это «подумаешь, открытие, нам уже давно это известно». Кто-нибудь из вас смотрел видеосерию «Планета Земля», которую показывали по телевизору несколько лет назад? По-моему, была еще одна серия «Океан». Это христианская серия? Нет, светская. В центре этой серии – Божье творение. Я посмотрела несколько видео с моими детьми и подумала, как можно во всем этом не видеть Бога? Как можно не замечать творческую гениальность Бога, Его личностную природу, Его уникальность и Его величие во всем этом? Мы с вами должны научиться забирать у мира то, что принадлежит Богу и нам, Его творение, и использовать его как инструмент, чтобы говорить к сердцам людей и делать это со всей мудростью. Это глубоко духовная задача. Еще один пример – терапия при помощи животных. На территории нашего душево-физического центра вы можете встретить собак по имени Спаад или Черри. Эти собаки прошли специальное терапевтическое обучение. Мы берем их с собой в дома престарелых, школы и библиотеки, в дома для жертв сексуального насилия и торговли людьми. Собака может оказывать успокоительное воздействие на человека. В Европе недавно придумали новую идею. Они начали приглашать обученных собак в зал судебных заседаний, потому что заметили, что жертвы сексуального насилия, выступающие в роли свидетелей, свидетельствуют более охотно, если рядом с ними находится собака-ассистент. Этот факт не должен удивлять нас. Близкое присутствие животного может быть утешением для человека. Существует множество креативных методов использования Божьего творения, чтобы говорить к человеческому сердцу, но христианский мир не так активно прибегает к ним, как светские терапевты. Мой аргумент в пользу их использования такой. Это Божье творение, и мы должны искупить его у мира и вернуть его церкви. Эти методы можно плодотворно использовать. Арт-терапия, музыкальная терапия. Например, в домах престарелых арт-терапия и музыкальная терапия используются, чтобы помочь человеку открыться и вовлечь его в более активную жизнь. Дом престарелых – это место, где люди постоянно умирают, где люди живут в ожидании смерти, поэтому терапевты приносят туда птиц и разных других животных, привлекают пожилых людей к огородничеству, потому что соприкосновение с Божьим творением несет в себе жизнь. Мы должны понимать это лучше, чем мир. Как использовать все эти методы в искупительных целях? Есть еще мысли или вопросы по этому поводу? Да? Мой вопрос связан с нашей задачей обучать родителей. Что делать, если мы сталкиваемся с сопротивлением с их стороны, или они категорически не согласны с тем, чему мы пытаемся их научить? К примеру, они – члены нашей поместной общины, но, несмотря на это, они все равно занимают защитную позицию. Должны ли мы воспринимать это как сигнал тревоги, как признак их нежелания? И что в таком случае делать с этим сигналом тревоги? Что делать с этим сигналом тревоги? Мне нужно подумать и вспомнить хороший пример. Может, у кого-то из вас есть такие примеры? Такое часто случается. Именно поэтому моя главная задача – не убедить ребенка, а убедить родителей. А может, я вообще не права? Душепопечители тоже могут ошибаться. Я не должна считать себя голосом Божьим в жизнях людей. Я всего лишь предлагаю мнение постороннего наблюдателя. Возьмем, к примеру, ситуацию с разводом. Если у вас будут другие примеры, предлагайте. К примеру, ко мне приходят родители, которые находятся в процессе развода. Они пришли ко мне не в целях душепопечения, не для того, чтобы спасти свой брак. Развод либо уже произошел, либо находится в процессе. Дети – пешки в игре между родителями. Родители используют их в качестве оружия друг против друга. Возможно, они настолько враждебно настроены друг против друга, что даже не способны действовать в интересах ребенка, а борются исключительно за собственные права. Кстати, у нас будет целое занятие на тему развода. Юридическая система поощряет эту игру. Юристы и адвокаты призывают супругов не идти на уступки, но отстаивать свои права. В этой ситуации дети становятся частной собственностью. На них не смотрят, как на живых людей, о которых нужно заботиться и думать в первую очередь. Родители часто даже не сознают, что это происходит, потому что они слепо следуют советам адвокатов или ослеплены ненавистью к своему супругу. Они забывают о том, что их дети становятся жертвами и заложниками происходящего. И так родители вдруг понимают, что их дети нуждаются в душепопечении и приводят своих детей к вам. При этом они не ожидают, что я буду их в чем-то критиковать и призывать к изменениям. Я сразу же становлюсь виноватой. Им не нравится мое обличение, потому что я якобы не понимаю, насколько ужасен их супруг, и что их поведение не имеет никакого отношения к проблемам с их детей. У них во всем всегда виноват кто-то другой. Они не хотят признаться себе в том, что каким бы ужасным ни был их супруг, на них лежит ответственность действовать в наилучших интересах ребенка. Иногда это означает пойти на уступку в чем-то. Родители часто не хотят об этом слушать, потому что считают, что их гнев и ненависть совершенно справедливы и оправданы, а это слепота мешает им принимать в расчет нужды и интересы ребенка. Как поступать с такими родителями? Мы должны нежно и кротко убеждать их. Иногда конфронтация неизбежна и необходима, но во многих случаях мы должны кротко и терпеливо убеждать их посмотреть на ситуацию другими глазами. Мы должны стать экспертами в умении кротко и с нежной любовью призывать людей к изменениям, не лупя их по голове Библией и их грехами. Иногда это приносит плод, иногда нет. Иногда люди настолько ослеплены и не хотят видеть свой грех. Они хотят, чтобы мы вылечили их детей. Они не хотят слышать о том, что это они в первую очередь должны лечить своих детей, а роль душепопечителя – помогать и поддерживать их в этом. Кто-нибудь хочет поделиться примером ситуации, когда родители не хотят сотрудничать с душепопечителем? Да? Да, нехватка участия в жизни детей – эту проблему можно наблюдать в случаях развода или когда ребенка воспитывает один родитель, а также в приемных семьях или в семьях с усыновленными детьми, в детских домах. В жизни ребенка всегда есть человек, который играет роль родителя, и это вовсе не обязательно кровный родственник. Эту роль могут выполнять приемные родители или социальные работники в детском доме или приюте. В любом случае должен быть взрослый человек, который будет принимать участие в душепопечительском процессе и который будет помогать ребенку в решении его проблем. Иногда заручиться поддержкой родителей – самый трудный этап. Некоторые родители говорят мне «Джули, если он хочет со мной связаться, у него есть мой номер телефона». То есть вы делаете 12-летнего ребенка взрослым, ответственным за его отношения с родителями? Вы это хотите мне сказать? На самом деле они хотят сказать именно это, но не готовы сами себе в этом признаться. Родители снимают с себя ответственность и перекладывают ее на ребенка. Кроме того, некоторые родители дают своим детям слишком много свободы. Они не хотят прибегать к дисциплинарным мерам. Дети таких родителей творят беспредел. Они пишут непристойные текстовые сообщения, посылают одноклассникам свою фотографию в обнаженном виде, потому что их родители не устанавливают никаких правил относительно пользования телефоном. Они боятся отказать или возразить своему ребенку. Они не хотят недовольства и враждебного отношения со стороны своих детей. Поэтому в их жизни царит полный хаос и анархия, потому что они бесхребетные, потакающие родители. Таких родителей бывает трудно привлечь к участию в душепопечении. Иногда родители приводят к вам ребенка с какой-то поверхностной или точнее очевидной проблемой. Например, у ребенка приступит беспокойство. В процессе общения вы начинаете понимать, что за этой проблемой стоят более глобальные и скрытые проблемы. Например, неблагополучная обстановка в семье, неправильное воспитание или серьезный домашний конфликт. Вы пытаетесь обратить внимание родителей на эти проблемы, но они сразу же возражают. «Нет, нет, нас волнует исключительно проблема беспокойства, и мы здесь для того, чтобы ее решить». Как только их ребенок идет на поправку и начинает ходить в школу, проблема исчерпана и душепопечение на этом заканчивается. Вас не удовлетворяет такой исход дела, потому что вы смогли решить лишь поверхностную проблему, и вас не покидает чувство, что вы заклеили лейкопластырем серьезную проблему, не затронув ее глубокие корни. Такое тоже случается. Все это показывает, насколько важно вовлекать взрослых в процесс душепопечения и в детей. Чем активнее взрослые участвуют в душепопечении, тем больше у меня шансов решить проблему на более глубоком уровне. Поэтому часто необходимо приложить усилия, чтобы ободрить и уговорить родителей и преодолеть их нежелание участвовать. Некоторые родители не нуждаются в таких уговорах. Они хотят самого лучшего для своего ребенка и готовы для этого на любые жертвы. Да. Что делать в ситуации домашнего насилия, в которой родитель не видит в своем поведении насилие, будь то эмоциональное, вербальное или любое другое? Вы хотите привести конкретный пример? Или вы спрашиваете, как бы я поступила в такой ситуации? Все зависит от ситуации, от контекста. Если душепопечение происходит в душепопечительском центре, тем более в христианском, куда родители приводят своих детей добровольно, в таком контексте крайне маловероятно, что родители, совершающие насилие, приведут своих детей в такое место. Не правда ли? Если я бью ребенка, скорее всего, я не поведу его к врачу, который может увидеть на его теле ушибы и синяки. Однако мы обязаны сообщать властям о возможном насилии. Бывают ситуации, в которых родитель не удержался и совершил акт насилия в приступе гнева. Например, у родителя серьезная проблема гнева, и родители воспринимают свои гневные вспышки как невинный эмоциональный порыв, а не насилие. Помочь родителям осознать разрушительность и недопустимость такого поведения – трудная задача. Иногда такое поведение требует оповещения органов власти и срочных мер пресечения. Бывают ситуации, когда родители что-то раздражают в поведении ребенка. Они не могут изменить его и проявляют вербальное эмоциональное насилие в ответ на его поведение. Они приводят к вам ребенка, чтобы вы его изменили в соответствии с их видением, а вы указываете им на их проблему греха. В результате их гнев обрушивается на вас. Да, они не хотят разбираться со своим гневом или даже признавать его, а зачастую в таких случаях родители просто прекращают душепопечение. В их глазах вы полны невежды. Вы не понимаете, что проблема не в них, а в их ребенке. Часто проблемы в поведении детей вызваны неблагополучной ситуацией в семье. В недобрых семьях есть агрессивный муж и пассивная жена. Пассивная жена приводит проблемного ребенка на душепопечение, и вы обнаруживаете, что проблемное поведение ребенка вызвано ситуацией в семье и проблемными родителями. Пассивная мама тоже это видит и ее это беспокоит, но она не находит в себе силы смелости что-либо изменить, а прямого доступа к агрессивному отцу у вас нет. Он же не видит в себе проблему и не хочет приходить на душепопечение. Во многих ситуациях один из родителей страдает проблемой алкоголизма или другой зависимостью, но ребенка приводит к вам второй, нормальный родитель. Вы понимаете, что ребенок страдает от домашних проблем, к которым у вас нет никакого доступа и куда вас никто не приглашает. Вы пытаетесь давать советы второму родителю, но пока он не решит изменить ситуацию дома, их ребенок будет продолжать страдать. Перед вами всегда будет стоять дилемма, в какой степени я должен возлагать на 12-летнего ребенка ответственность за его поведение, когда его отец или мать ведут себя в 10 раз хуже. Если у отца проблемы с гневом, если он алкоголик, если у него непредсказуемые вспышки ярости, если он швыряет предметы в гневе или просто исчезает на несколько дней подряд, должно ли нас удивлять, если его ребенок будет плохо вести себя в школе? И когда его мать приводит его к вам и говорит, «Помогите моему ребенку», на самом деле вы не в состоянии ему помочь. Вы можете пытаться ему помогать и ободрять его вести себя по-другому, но нежелание его родителей изменяться будет огромным препятствием в этом процессе. В детском душепопечении такие дилеммы возникают регулярно. Иногда это вопрос внутренней культуры конкретной церкви. Иногда это зависит от конкретной ситуации. Есть ли у меня личный контакт и какие-то отношения с этой семьей, чтобы самой сказать им о проблеме? Или же я совсем их не знаю и будет лучше пригласить пастора и попросить его быть посредником в помощи этой семье? То есть все зависит от конкретной церкви и общепринятых ожиданий, связанных с вовлечением церковного руководства и так далее. Мы можем прибегнуть к принципам из 18 главы Матфея. «Пойди и скажи брату твоему» и так далее. Служение миротворцы очень хорошо изложило этапы этого процесса. Кен Сейнди в своей книге «Миротворцы» пишет о принципе максимальной конфиденциальности конфликтов в церкви и об их публичной огласке только в случаях крайней необходимости. Сначала вы говорите с человеком наедине, затем приглашаете одного или двух свидетелей, затем, если проблема не решается, вы выносите ее на рассмотрение церкви. Если у меня уже есть отношения с конкретной семьей, я могу подойти и сказать, «Я заметила, что у вас есть определенные трудности. Могу ли я поделиться с вами некоторыми наблюдениями?» Я прошу у них разрешения поделиться моими наблюдениями. Если в ответ я встречаю гневную реакцию и отказ меня выслушать, нужно ли мне найти человека, который бы согласился участвовать в разговоре вместе со мной, и нужно ли мне придать их проблему огласке? Конечно, бывают вопиющие ситуации, которые требуют вовлечения церковной общины. Я ответила на ваш вопрос? Хорошо. Что вы думаете об этой цитате? Чему она нас учит? Доверие, а не подчинение, лежит в основе послушания. Хорошо. Есть ли другие мысли? Подчинение может быть продиктовано страхом, а не любовью или уважением. Вы правы. Часто оно проистекает из чувства долга. Мне кажется, эти слова были сказаны Джошем Макдаулом. Правила без взаимоотношений приводят к бунту. Поэтому я вижу проблему в формулах успешного воспитания, которые мы любим создавать в наших церквях. Одна из них основана на ложном убеждении, что правила и структура, а не личные взаимоотношения с Христом и с семьей, способны изменить сердце ребенка. Если мы любим человека и всецело доверяем ему, мы будем открыты для близкого общения с ним и будем охотно подчиняться его руководству, в отличие от отношений, в которых нет взаимного доверия и в которых царит страх. Многие книги по воспитанию детей основаны на правилах и формулах. Следуй нашему алгоритму, и у тебя будут хорошие дети. Они должны учить другому, в первую очередь развивая близкие, доверительные, крепкие отношения с детьми, а затем уже устанавливая правила. Хочу подчеркнуть и другую крайность. Отношения без правил тоже ведут к бунту. Бывают родители, которые всецело сосредоточены на дружбе со своими детьми и не устанавливают никаких правил, связанных с домашними заданиями, электронными гаджетами, режимом дня. Дети таких родителей бунтуют. Они жаждут структуры и разумных ограничений. И не получая их дома, они, как автомобиль, потерявший управление, на полной скорости летят в пропасть и разбиваются о скалы. Это важнейший библейский принцип. Пример тому фарисеи, которых волновало лишь соблюдение буквы закона. Однако именно сборщики податей и отпетые грешники любили Христа и стремились быть рядом с Ним. Они сознавали свою нужду в Спасителе. Они искали близких отношений с Ним. Так доверие, а не подчинение, является основой послушания. Надежда моего материнского сердца, что мои дети слушаются меня не потому, что я их принуждаю к этому, хотя иногда мне приходится это делать, но в первую очередь потому, что они знают меня и верят в то, что я хочу для них самого лучшего. Мой муж любит задавать детям вопрос. Я тебя люблю или нет? Ты мне доверяешь или нет? Возможно, тебе не нравятся мои указания, но веришь ли ты в то, что они продиктованы любовью, и доверяешь ли ты мне? Иногда ребенок может сказать в ответ. Я знаю, что ты меня любишь, но в настоящий момент у меня нет в тебе доверия. Хорошо, давай подробнее поговорим об этом. Как мы можем развивать доверительные отношения с детьми и подростками? Я считаю, что наша роль должна быть четко обозначена, и правила должны присутствовать, но все это должно быть в правильных пропорциях. Мы должны помогать семьям устанавливать эти правильные пропорции и здоровый баланс в отношениях. Чем больше я преподаю на эту тему, чем больше я душоопекаю детей и подростков, тем больше прихожу к выводу, что работать с родителями и над отношениями в семье необходимо в первую очередь. С каждым годом я подчеркиваю этот принцип все больше и больше. Дети должны изменяться в контексте своей семьи и вместе со своей семьей, со своими родителями. Родители тоже нуждаются в помощи. Не нужно думать, будто проблема всегда в родителях, но решение проблемы без участия родителей невозможно. Статистика говорит, что к 15 годам ребенок в среднем задает родителям 500 тысяч вопросов. Задумайтесь над этой цифрой. По сути, это полмиллиона возможностей для родительского наставления. Большинство этих вопросов начинаются со слов «почему» и «как» и ведут нас в Божье присутствие. Во многих христианских семьях детям говорят, что можно и что нельзя, но никто не объясняет им, почему. Такой подход убивает. Он убивает способность аргументировать свои убеждения и в одиночку противостоять мощному давлению мирской системы мышления. Я люблю эту цитату, потому что в ней подчеркивается один важный момент. Мы воспитываем поколение, не умеющее думать. Я ни в коем случае не против электронных гаджетов и интернета, но с их помощью наши дети думают все меньше и меньше. На любой вопрос можно быстро найти готовый ответ при помощи Гугла. Кроме того, они дают доступ к непрерывному потоку развлечений в машине, дома, в кабинете врача. Их глаза все время прикованы к экрану. Меня изумляет, сколько людей прикованы к экранам своих телефонов в ресторанах вместо того, чтобы разговаривать друг с другом. Вы наверняка тоже жертва этой проблемы. В нашей семье есть внутреннее правило, запрещающее гаджеты во время еды. Иногда дети ловят нас, взрослых, на горячем, когда мы пытаемся что-то проверить в телефоне. Зайдите в любой ресторан и посмотрите. Все сидят, уставившись с своей телефоной. Или же один человек сидит, уставившись с свой телефон, а второй бесцельно смотрит по сторонам, потому что его партнер не участвует в разговоре. Гаджеты мешают нам разговаривать и строить отношения друг с другом. Меня не перестает шокировать, сколько студентов во время моих лекций заняты онлайн-шоппингом в магазине eBay или на Амазоне. Я не удивлюсь, если половина из вас занята этим прямо сейчас, потому что это очень сильное искушение. Пока мы, взрослые, не захотим изменить свой образ жизни, мы не можем ожидать изменений от наших детей. Они не хотят меняться, потому что мы показываем им плохой пример. Мы, родители, стараемся быть максимально проактивными в этом вопросе. В течение недели у нас дома установлен полный запрет на электронные гаджеты. Дети целый день в школе. Они приходят домой не раньше четырех, если у них нет кружков или тренировок. В противном случае они приходят домой к ужину. На ужин уходят где-то час. После чего остается максимум два часа до сна. Большую часть этого времени они делают домашние задания. Представьте себе, если бы мы включили в это расписание телевизор. У нас бы вообще тогда не было бы времени на общение с нашими детьми. Мы говорим нашим детям, мы любим вас, поэтому мы хотим проводить с вами время каждый день. Мы не видим вас десять часов. Потом мы помогаем вам с домашними заданиями и готовим вам в школу обед. И у нас остается всего два часа на все это. Конечно, мы хотим успеть пообщаться с вами. То есть мы не просто устанавливаем правила, но и объясняем причины этого правила. К сожалению, некоторые школы разрешают электронные гаджеты. Поэтому дети спрашивают у нас, можно ли мы возьмем телефон в школу. Нет, говорим мы, потому что мы посылаем вас в школу для учебы и общения со сверстниками. Разговаривайте со сверстниками. Но они все сидят на телефонах. К сожалению, наши дети в школьных автобусах, на соревнованиях по баскетболу окружены детьми, прикованными к телефонам и в наушниках. А я говорю своему ребенку, иди разговаривай с людьми, не сиди на телефоне. Они смотрят по сторонам и спрашивают, а с кем мне разговаривать. Все смотрят в телефоны. Вы видите дилемму, с которой сталкиваются родители. Я понимаю их, и я им сочувствую. И правда, может лучше разрешить ребенку телефон, если все вокруг смотрят в телефоны, и общаться им все равно не с кем. Мои указания «иди общайся с людьми» невыполнимы. Именно такой менталитет присутствует у многих родителей. Все остальные постоянно на телефонах. Я не хочу, чтобы мой ребенок был белой вороной. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя обойденным. Это убедительные доводы. Я тоже этого не хочу. Но я настаиваю на своем, потому что верю, что это правило воспитывает хороший характер, учит самодисциплине. Если я не объясню этого детям, они увидят только неприятное и бессмысленное правило. Интересно. Они тоже замечают, что в ресторанах люди не разговаривают друг с другом. В такие моменты мы спрашиваем у них. И что вы думаете по этому поводу? Это печальный факт. Было бы неплохо сейчас посмотреть YouTube. Дети понимают, что гаджеты – это удобно и увлекательно, но они признают проблему злоупотребления ими. Наши дети научились ценить общение с близкими. Они научились думать. Мы также приглашаем их критически оценивать то, чему мы их учим. Мы все время говорим им – если ты с нами не согласен, ты имеешь полное право вежливо выразить свое несогласие. Ты можешь высказать нам, в чем мы, по твоему мнению, неправы. Но ты должен сделать это в уважительной форме. Мы готовы тебя выслушать. Это не значит, что мы обязательно с тобой согласимся, но, по крайней мере, мы открыты к разговору с тобой. Некоторые дети слишком покорные и боятся высказывать критику в адрес родителей. В таких случаях ваша задача – ободрять их и высказывать свое несогласие. Спросите у ребенка – ты со мной не согласен? Почему? Потому что я хочу научить их думать. Я хочу знать, что они думают, даже если они со мной не согласны. Есть ли у вас вопросы или мысли на эту тему? На этот вопрос можно посмотреть с другой стороны. Это правда, что многие проблемы детей и подростков связаны с самовосприятием и идентичностью. Это важная душевопечительская тема – самовосприятие и факторы, которые его формируют. На самовосприятие ребенка могут влиять семейные ценности, в которых он воспитывается, что происходит в школе и что считается допустимым и недопустимым в школьной среде. Кто может поделиться, какие социальные тенденции доминируют сейчас в наших школах? Разговоры о трансгендерной идентичности. Да, разговоры на трансгендерную тему – это повсеместное явление. Что еще? Вы теперь слишком старые и крутые, и вас все это больше не интересует. Мода. Мода. Прекрасно. Какая мода? Что нынче в моде у подростков? Как насчет трюка с подбрасыванием бутылки? Слышали о таком? Что еще? Увлечение видеоиграми. Да, видеоигры. Вы должны знать современные молодежные тренды. Мои дети приходят домой со школы и просвещают меня на эту тему. Я в недоумении. Что еще за трюки с бутылками? Мама, как? Ты не знаешь? Все этим сейчас увлекаются. Говорить с детьми о том, о чем они узнают в школе, очень важно, особенно если они проводят в школе большую часть дня. Это может быть хоумскульная группа, кооператив, христианская школа или публичная школа. Если они проводят там время, мы должны знать, чему они учатся у окружающих. Средства массовой информации, телевизор, литература, культура, понимание Бога, влияние сверстников, темперамент, их страхи и надежды – все это влияет на наших детей. Мы не приходим в этот мир чистым листом бумаги. Мы рождаемся с заложенными в нас природными наклонностями, сильными и слабыми сторонами. Любой родитель знает, что его ребенок обладает определенным типом личностей и проявляет свою индивидуальность уже с самого раннего возраста. Если ребенок растет в христианской семье и церкви, осознание Бога становится важной частью его жизни. Однако часто проблема в том, что духовная сфера жизни воспринимается нами как отдельная, изолированная сфера, а не как фильтр, через который ребенок пропускает все, что с ним происходит. То есть у ребенка есть какое-то осознание Бога, но оно не проникает во все сферы его жизни. Это явление мы часто наблюдаем в молодежных церковных группах. Подростки с удовольствием ходят на группу и в церковь, но как только они выходят из помещения церкви, они ведут совершенно другой образ жизни, никак не связанный с Богом. Давайте теперь поговорим об их толкованиях. Если ребенок пережил насилие, живет в приемной семье, или его родители находятся в процессе развода, или ребенок не знает, кто его отец, как он может толковать эти события? Например, я беспомощный, мир опасен, мне нужно самому защищать себя, меня никто не любит, я плохой, это наказание, мне не дали выбора, я должен заслужить любовь, нельзя быть другим, Богу все равно. Если бы Богу было не все равно, разве бы он допустил в моей жизни такое? Дети приходят на душепопечение со сформированными толкованиями своего жизненного опыта. Мы с вами должны знать эти толкования и предлагать им Божьи толкования. Именно с этой целью мы используем методы экспрессивной терапии, приемы, которые помогают детям раскрыть свой внутренний мир. И мы должны быть верными распорядителями этой информации, мы должны понимать, что делать с этими толкованиями, предлагать ребенку альтернативные толкования реальности. Задумайтесь на минутку, если ребенок толкует жить таким образом, как это может проявляться в его поведении? К примеру, возьмем толкование «Я сам должен защищать себя». Многие дети так думают. Обычно у таких детей присутствует гнев по отношению ко многим людям. У них также бывает обостренное чувство угрозы. Они могут видеть угрозу там, где ее нет. То есть гнев и даже физическая агрессия. Да, физическая агрессия, это можно видеть во многих школах. Если ребенок убежден, что он должен защищать себя от всех, что он будет делать? Он займет позицию агрессора, который никого не подпускает к себе близко. Он ожесточает свое сердце, чтобы не быть уязвимым, потому что уязвимость позволяет людям причинить тебе боль и вред. То есть если мы верим во что-то, это обязательно будет заметно в вашем поведении. От избытка сердца говорят устал. Хорошо. Если мои родители не принимают активного участия в моей жизни и не интересуются мною, я буду чувствовать все то, что здесь перечислено. Как я тогда буду себя вести? Какое поведение будет отражать эти чувства? Я буду искать внимание окружающих, или я буду изо всех сил стараться угодить им, чтобы заслужить их любовь и одобрение? А может быть совсем наоборот? Я буду вести себя ужасно, чтобы мои родители наконец обратили на меня внимание. Толкования опекаемого помогают понять его поведение и помочь ему. Если я убеждена в своей полной беспомощности, я буду постоянно спрашивать у окружающих, что мне делать. Если я считаю, что мир полон опасностей, я буду жить в постоянном страхе. Если я считаю себя плохой, я буду все время обижать и притеснять окружающих. Наше поведение, наш образ жизни опекает из нашей системы убеждений. В этом нет ничего удивительного. Теперь представьте, что ребенок сталкивается с трудными жизненными реалиями, и никто не наставляет его и не занимается с ним ученичеством. Он лишен родительского воспитания и поддержки. Будут ли его толкования правильными? Процесс толкования будет происходить в его сознании в любом случае, но если ребенок предоставлен самому себе, то толкования будут напрочь лишены евангельской надежды и искупительного смысла, и они будут основаны на лжи. Допустим, ребенок провел детство в приемных семьях. Он думает, я плохой, меня нельзя любить. Его футболят из семьи в семью. Он думает, почему мне все время приходится переезжать? Наверное, я слишком трудный ребенок, и я никому не нравлюсь. Может, его направили в другую семью по совершенно другой причине, но никто ему не объяснил, почему. Это событие влияет на мышление и чувство ребенка. Всем нам чрезвычайно важно иметь источник позитивных и зрелых толкований реальности, иначе мы будем неизбежно делать собственные выводы, зачастую ложные. Пол Трипп говорит об этом в своих книгах. Он учит, что по своей природе мы все поклонники и толкователи. Мы постоянно кому-то или чему-то поклоняемся, и мы постоянно толкуем реальность. Если у вас есть дети, вы можете легко подтвердить истинность его слов. Некоторые из вас уже слышали этот пример из моей жизни. Один из наших сыновей очень разговорчивый. Все, что у него внутри, тут же выходит наружу. У него хронический словесный понос. Он говорит без остановки и иногда мелет полную чепуху. Однажды он пришел домой с головной болью. Если не ошибаюсь, ему было лет 6 или 7. «Мама, у меня болит голова. У меня сильно болит голова. Мама, почему у меня болит голова?» «Не знаю, Энди. Хочешь таблетку от головной боли?» Через несколько минут он продолжает ходить за мной хвостом по дому, повторяя те же вопросы. «Мама, у меня продолжает болеть голова. Мама, почему у меня болит голова?» «Голова не прошла. Она все еще болит. Мама, когда у меня перестанет болеть голова?» «Эндрю, я не знаю. Хочешь перекусить?» Перекус не помог. «Хочешь посмотреть мультфильм?» Мультик тоже не помог. Я предлагаю ему лечь и вздремнуть, но это тоже не помогает. Через некоторое время он приходит ко мне на кухню со словами. «Мама, я знаю, почему у меня болит голова!» Мне становится смешно. «Хорошо, скажи мне, почему у тебя болит голова?» «Потому что мой мозг растет, а череп нет». «Гениально, не так ли?» Я рассмеялась и сказала «да». В таком случае у меня тоже бы болела голова. После этого он сделал вот такой жест руками, развернулся и ушел. Перестала ли у него болеть голова? Не думаю. Но он почувствовал некое облегчение, когда понял возможную причину своего состояния. Это придало ему сил и терпения. С одной стороны, бедняга, наверное, до сих пор убежден, что причина его головных болей в том, что у него растет мозг. Я, между прочим, не стала ему возражать. Я решила, что это забавная версия. Недавно я упомянула при нем эту историю, и он сказал мне «мама, теперь-то я знаю, что головные боли возникают не из-за этого». «О, хорошо, я рада». Мой сын проявил себя в этой ситуации как толкователь. Он любит рассуждать логически. Ему интересно, как устроен мир, и почему все так, а не иначе. Другому ребенку может быть совершенно все равно, почему у него болит голова. Главное, что она болит. Мой сын хочет докопаться до сути любого явления. Он хочет знать ответ на вопрос «почему». Ему становится легче жить от этого. С одной стороны, это здорово, что он задал себе этот вопрос, применил логику и нашел ответ. С другой стороны, был ли его ответ правильным? Конечно, нет. Может ли он прожить целую жизнь с верой в то, что голова болит исключительно потому, что растет мозг, без тяжелых для себя последствий? Вполне может. Но представьте себе, сколько таких толкований он производит на свет каждую минуту каждого дня. Толкований об отношениях, о мире, о человеческом поведении. Если он не будет делиться со мной этими толкованиями, и если я не буду помогать ему говорить о них вслух, откуда я буду знать, что творится у него в голове? Именно поэтому мы должны помогать детям делиться тем, что они думают и как они толкуют реальность. Только это открывает дверь для наших наставлений и дает нам возможность либо подтвердить истинность их толкований, либо помочь им убедить их в заблуждении. Но если мы не будем общаться с нашими детьми и задавать им вопросы, по примеру многих современных родителей, мы не будем знать, о чем они думают и какие толкования рождаются в их сознании. Это чревато большими опасностями. У кого-то есть еще примеры на эту тему? Итак, на основании чего я толкую мой жизненный опыт? Вот как это происходит. Жизненные события, страдания, окружающие люди, ценности, которые нам прививают семья и общество, формируют мои собственные толкования реальности, мое понимание того, что все это значит. Нам всем нужен внешний источник наставления. Опасность заключается в том, что современного ребенка стараются убедить в том, что все, что приходит ему в голову, законно и хорошо. Он имеет полное право на собственную мораль и собственную систему нравственных ценностей. Никто не говорит ребенку, тебе нужен источник мудрости вне твоего собственного сердца и сознания. Нравственные абсолюты, добро и зло – это объективная реальность, а не у каждого своя личная истина. Мы должны бороться против этого заблуждения, иначе наши дети будут слепо верить и следовать любому писку моды окружающей культуры. Именно это происходит в наших школах. Насколько вы проактивны в общении с ребенком? Помните о том, что система мирских ценностей каждый день громко и назойливо говорит к их сердцу. Вопрос в том, чей голос окажется громче, чей голос завоюет доверие ребенка, кто победит в борьбе за его сердце. На этом мы остановимся. Если у вас есть дополнительные вопросы, комментарии или мысли на эту тему, задавайте. Если я не смогу вас разговаривать, вам будет трудно на этом курсе. Да, пожалуйста. Как вы реагируете на толкование самих родителей? Например, если родитель страдает наркотической зависимостью, его образ жизни и мышления будут неизбежно влиять на его ребенка. Если ребенок растет под таким влиянием, это будет порождать в нем ложные толкования. Я стараюсь с любовью указать таким родителям на то, что они являются частью проблемы в жизни своего ребенка. Иногда родители не хотят решать свои проблемы. Но когда они видят, что их проблема вредит ребенку, они более расположены решать ее. Родитель может страдать зависимостью и даже не подозревать о том, что его проблема греха отрицательно сказывается на его ребенке. Когда родитель с вашей помощью начинает это видеть, у него может возникнуть желание измениться, если не ради себя, а то ради своего ребенка. Убедить родителей в том, что им самим нужно душепопечение – мой приоритет номер один в такой ситуации, потому что я не хочу взваливать на ребенка всю ответственность и требовать от него изменений в случае, когда его родители не хотят меняться. Это возлагает на ребенка слишком большую ответственность и, по сути, требует от него невозможного. Например, ожидать изменений от 9-летнего ребенка в семейной системе, которую он не в силах изменить. Есть еще комментарии или вопросы? Да. Меня интересует вопрос, как эффективно помогать детям открыться. В отношениях с моим сыном мне кажется, что у моего мужа это намного лучше получается. Он задает вопросы, которые бы мне никогда не пришли в голову. Я бы хотела научиться задавать хорошие вопросы и эффективно применять приемы экспрессивной терапии. Да, именно поэтому общение с ребенком – это не только посвящение, но еще и навык. В первую очередь я должна посвятить себя процессу познания личности моего ребенка. Но для этого мне необходимо еще и обладать определенными навыками. Возьмем, к примеру, работу с пациентами в психиатрической больнице. Я лично никогда бы не смогла там работать, потому что я бы сама очень быстро сошла с ума. Один из моих главных даров душепопечения – эмпатия, способность поставить себя на место другого и смотреть мир его глазами. Однако с психическими больными, если ставить себя на их место и смотреть на мир их глазами, просто сойдешь с ума. Другими словами, дар эмпатии в такой ситуации может стать слабостью. Конечно, эту слабость можно успешно преодолеть, но все же я думаю, что я не самый лучший кандидат для работы с такими людьми. То есть мне нужно знать мои сильные и слабые стороны и в каких ситуациях они становятся сильными или слабыми сторонами. Например, как научиться входить в мир другого человека, если для меня это неестественно? Это не только дар, но и навык, которому можно научиться. Спасибо за хороший вопрос.